Отец мой шахтер (сборник)

– Ки-я!!! – пронзительно выкрикнул кореец и довольно высоко подпрыгнул с вытянутой вперед ударной ногой. Удара, однако, не вышло, потому что до противника было еще довольно далеко. Неудавшийся каратист шлепнулся об землю, но тут же бодро вскочил и резво понесся назад. Илья уже был в стартовой позиции. Подхватив на ходу ведро, они рванули к станции. Верзила настигал. Он занес дубинку над головой и наверняка достал бы кого-нибудь, если бы не корейская морковь – ведро вылетело вдруг из дужки, опрокинулось на асфальт, фашист ступил в оранжевую склизкую кучу, получая ускорение, проехал на пятках, и ноги его взлетели чуть не выше головы…

Илья и кореец не успели подумать, что спасены, как увидели бегущих навстречу двух других фашистов. Не сговариваясь, ребята свернули резко в сторону и нырнули под стоящие вагоны. Они пересекли несколько составов и спрятались под товарняком, прижавшись спинами к колесу и пытаясь сдержать дыхание.

– А здорово я ему чуть не попал! – громким шепотом похвастался кореец.

– Сколько ударов ты знаешь? – спросил вдруг Илья.

– Шесть.

– Я научу тебя десяти ударам, – пообещал Илья и прибавил: – И ты будешь непобедим.

Кореец посмотрел на Илью как восторженный и благодарный ученик на своего сэнсея.

Три пары ног в начищенных до блеска сапогах и черных эсэсовских галифе остановились напротив, и казалось, что сейчас, как в советском кино, зазвучит громкая и нахальная немецкая речь.

Но речь зазвучала наша, русская:

– Обнаглела нерусь вконец!

– Да запомнил я их обоих. Найдем.

Третий молча мочился.

Илья осторожно вытащил из‑за пазухи револьвер и плавно, бесшумно взвел курок. Чтобы не закричать от восторга, кореец зажал ладонью рот.

Словно почувствовав для себя опасность, фашисты ушли.

Глава четырнадцатая. КОЛЛЕКТИВНЫЙ ПОРТРЕТ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ

1

– Ну, знакомьтесь! – громко и радостно предложил Илья и отступил на шаг.

Мулатка еще раз глянула на корейца, криво улыбнулась и, неохотно протягивая ладонь, назвалась:

– Анджела Дэвис.

Взволнованный кореец чиркнул ладонью по штанине, излишне крепко пожал девушке руку и назвал свое полное имя:

– Ким Ир Сен.

Илья смотрел на них как родитель на своих удавшихся детей – счастливо и удовлетворенно.

Анджела Дэвис повернула голову в его сторону, скривилась еще больше и, не скрывая раздражения, поинтересовалась:

– Ты специально нас таких подбираешь?

– Каких – таких? – не понял улыбающийся Илья.

– Я черножопая, он узкопленочный…

– Как? Узкопленочный? – повторил Илья и заливисто засмеялся.

– Специально таких подбираешь?! – нервно крикнула Анджела Дэвис.

Илья оборвал свой смех.

– Специально? Да, специально. Я выбрал вас специально, – спокойно и серьезно заговорил он, глядя то в глаза мулатки, то в глаза корейцу. – Я выбрал вас специально, потому что вы – последние. Сегодня последние становятся первыми, а первые – последними. Вы будете первыми. Я выбрал вас специально…

– Мы последние, а ты какой?! – робея, еще громче крикнула Анджела Дэвис. – Кто ты вообще такой?

Илья грустно улыбнулся и не ответил на вопрос.

Ким почесал затылок и спросил смущенно:

– Ты русский?

– Он с луны свалился, – язвительно вставила Анджела Дэвис.

Илья снова улыбнулся:

– В этой стране нет ни русских, ни нерусских, а есть богатые и есть бедные, есть обманутые и есть обманувшие.

– Как это? Ничего не понимаю, – честно признался Ким.

– Можно и не понимать. Главное – верить. Вы мне верите?

Илья посмотрел на Кима, и Ким ответил:

– Верю.

Илья посмотрел на Анджелу Дэвис, и она, смутившись, сказала в ответ:

– Верю.

– Тогда я вам скажу, – продолжил Илья, – что вы будете первыми членами НОК.

– А что такое НОК? – разом спросили Ким и Анджела Дэвис.

Илья еще раз внимательно посмотрел в глаза товарищам, как бы размышляя – говорить или не говорить, и сказал:

– НОК – это Новое Общество Коммунистов.

На лицах молодых людей возникло разочарование.

– Ха! – сказала Анджела Дэвис. – Да у меня бабка – коммунист! У нас весь барак за коммунистов голосует.

– У нас полгорода коммунисты, – поддержал ее Ким.

Илья помотал головой:

– В этом городе нет ни коммунистов, ни демократов.

– А кто есть? – спросил Ким.

– Есть слепые котята, а кошка куда-то ушла. Они тычутся во все углы и ищут.

– Утопили кошку, – мрачно согласилась Анджела Дэвис.

Все молчали, и никто ни на кого не смотрел.

Илья глянул на часы и медленно в задумчивости пошел по тротуару. Ким и Анджела Дэвис растерянно переглянулись и направились следом.

– Мы заставим их прозреть и увидеть правду, – заговорил на ходу Илья. – Правда вернет им желание жить, и это приведет их к нам. НОК – это справедливость.

– А в него как, записываться надо? – озабоченно спросил Ким.

– Для начала ты выучишь десять ударов. А ты прочтешь «Как закалялась сталь». Потом вы будете испытаны. Потом принесете клятву, – ответил Илья, ускоряя шаг.

На углу Профсоюзной и Ленина располагалось маленькое старомодное фотоателье.

Илья остановился напротив и решительно проговорил:

– Этот день вы должны запомнить на всю жизнь.

2