Отголоски далекой битвы

И на основе этого плетения мы получили небольшой артефакт-ретранслятор, благодаря которому можно было проводить различные удаленные манипуляции с ментальным полем и метрической матрицей объекта.

Вот именно благодаря этому ретранслятору нам и не требовалось теперь находиться вблизи объектов, с которых мы снимали на данный момент слепок памяти, а следовало просто помещать в область распространения их ментального поля. По факту, просто положить где-то около того, с кем предстояло работать – и все.

Вот через этот камешек Симб и манипулировал ментальными полями и матрицами всех оставшихся людей, создавая слепки их ментально-метрических полей. Правда, при этом время работы как самого сканирования, так и создания слепка достаточно сильно возрастало, и работать через этот ретранслятор он мог лишь в один и не очень широкий канал, но нам этого хватало. Мы могли параллельно заниматься сканированием и всеми остальными делами.

Так, на одном из моих потоков сознания, выделенном специально под процесс анализа полученной информации, он как раз и фильтровал, а потом и сортировал данные, извлеченные из полученных слепков памяти. Ну и, конечно, анализировал ее.

Да, и кстати, нужно было потом уничтожить сам камешек, развеяв в нем слепок нашей метрической матрицы, а то через этот камень можно было подключиться и ко мне. Но мы заранее подготовились к этому, и после завершения процесса создания слепков тот уничтожался автоматически, когда Симб подавал во встроенное в него дополнительное плетение специальную последовательность команд.

И вот сейчас, после предварительно проведённого анализа данных, вытащенных из одного слепка памяти и считанных из наиболее поверхностных воспоминаний, которые быстро смог расшифровать Симб, я как раз сидел напротив того, кто заинтересовал меня даже еще больше, чем прямой наследник владыки, архидемона, который руководил вторжением в этот мир.

И, кажется, сейчас этот некто уже придет в себя.

Планета Галанат.

Талколианские леса на границе с Дикими Землями.

Неизвестные развалины посреди леса.

Несколько минут спустя

Тилия резко очнулась, но тем не менее постаралась не выдать этого. Первым делом девушка быстро проверила свое состояние и то, в каком положении она сейчас находится. Никаких повреждений стихия не обнаружила, даже, как ей показалось, Тилия не была связана. И, что еще больше изумило ее и заставило насторожиться, на нее не надели никакого подавителя магии. Хотя, конечно, с нею бы это не сработало, но об этом кроме самих стихий никто и не знал.

А если на нее не надели подавителя, то или кому-то все-таки было известно о том, что это бесполезно, либо эти некто так были уверены в себе, что просто не стали этого делать. И последнее, заставляло нервничать обычно спокойную и невозмутимую девушку еще больше.

«Где я и что творится вокруг?» – только и подумала она, как ощутила чей-то пристальный взгляд, обращенный прямо на нее.

«Неужели кто-то смог понять, что я уже очнулась, – изумилась она, – но я ведь полностью контролирую свое состояние».

И ее удивление было вполне понятным. Тилия сейчас управляла не только своим физическим телом, но и полностью контролировала свое ментальное поле, не позволяя тому как-то выдать ее состояние. Так что она была уверена, что если бы ее проверил даже маг, то он бы заметил лишь бесчувственное и бессознательное тело, лежащее перед ним.

Но почему Тилии все время казалось, что все ее уловки не помогают против того, кто наблюдает за ней?

«Да и кто это может быть?» – подумала она. Все, что она помнила, укладывалось всего в одно слово – «ничего». И поэтому она быстро постаралась восстановить всю цепочку событий, чтобы знать или хотя бы примерно предполагать, с чем же или кем ей придется иметь дело.

«Что тогда произошло в лесу?» – попыталась она заставить себя восстановить в памяти ход событий, предшествующих ее беспамятству.

Однако все ее воспоминания обрывались на том моменте, когда они заподозрили наличие какой-то подготовленной для них ловушки в развалинах и начали беспокоиться за ушедшего туда и не подававшего никаких признаков активности Кулга.

«Но что потом-то?» – она еще раз попыталась задать себе этот вопрос. И никак не смогла ответить на него. Для нее во всех ее воспоминаниях была лишь какая-то вязкая и тягучая тьма, постепенно переходящая в беспамятство, которая удерживала ее в этом состоянии еще что-то около часа.

Время девушка смогла определить достаточно точно, ведь это чувство у нее всегда было развито очень хорошо.

Но кроме всего прочего, ей все время казалось, что кроме той тьмы, окружающей ее, сквозь этот вязкий туман, что она создавала, постоянно пробивался чей-то пристальный и цепкий взгляд, будто изучающий ее изнутри. И это ощущение взгляда осталось с нею сейчас.