Читаем Откройте Америку! полностью

мало кто столько занят, напротив, большинство иммигрантов ежесуточно пашут

по 16-18 часов без выходных, и я знаю одну железную филиппинку, вкалывающую

по 20 часов каждый Божий день, уделяя для сна лишь минуты урывками.

Однако для того все должны трудиться на двух-трёх различных предприятиях,

тратя изрядно дорогого времени на дорогу.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Причина заключена в законе, призванном якобы охранять интересы наёмников.

По нему владелец бизнеса обязан предоставлять служащим, занятым в неделю

свыше тридцати шести часов, льготную медицинскую страховку, оплачиваемые

отпуска и « дни недомоганий », для получения коих достаточно устно сослаться

на неважное самочувствие, а также платить в полуторном размере за время,

сверх сорока часов проработанное в протяжение календарной недели.

Предложение морячка давало не мыслимые нигде сверхурочные, 32 часа,

и хотя малина закончится немедленно, лишь компания заполнит вакансии,

всё ж она могла продлиться месяц-другой, а то и больше, ибо американцы,

несмотря на объявление о найме, крупными буквами запечатленное на табло

перед рестораном ниже « приманки дня », не торопились подавать аппликации

в смену, на которую приходились оба пика наплыва посетителей.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Кроме быстроты, работнику в ней требовался весьма широкий набор навыков,

поскольку ассортимент завтрака включал в себя яичницы, глазуньи и болтушки,

приготовляемые прямо на плите, пшеничные каши из крупы грубого помола,

жареные кружочки фарша и замешиваемые вручную бисквиты.

Зато вместе со сверхурочными я получал 440 в неделю, и после уплаты

налогов и отчислений, счетов за апартмент, электричество, воду и телефон,

мог откладывать почти что тысячу чистыми в месяц и таким образом скопить

сумму, необходимую для переезда и первоначального нашего обустройства

в славном и перспективном Нью-Йорке всего лишь недель за четырнадцать.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Вообще-то говоря, можно было б сократить вдвое « период первоначального

накопления капитала », подыскавши ещё дополнительную работёнку, скажем,

с шести тридцати до десяти-одиннадцати, и я оставил аппликации в ресторанах,

магазинах и лавочках, расположенных вокруг, однако пока подходящая смена

никак не подворачивалась.

Впрочем, скоро уже начнутся летние каникулы и жизнь в университетах замрёт,

а к началу нового учебного года я вполне успеваю перебраться и обосноваться.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Таким образом, вечера и воскресения очень кстати получились у меня свободны,

ибо шёл Великий Пост и Анастасия ежевечерне заезжала за нами, дабы отвезти

на семичасовую службу во Храм « Откровения ».

Пели её только по-гречески, но Анастасия снабдила нас Постной Триодью,

акафистами и другими текстами для полных десяти предпасхальных недель

на славянском, ритмикой превосходно соответствующими оригиналу, потому

мы не ощущали никаких сложностей с восприятием смысла, и впервые я смог

оценить логику протяжённого действа о преодолении нашей падшей натуры

и через то - смерти.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я запомнил исповедальный канон Св.Андрея Критского с понуждающим лик

простереться на полу мощным припевом: « Помилуй мя, Боже, помилуй мя »

и крик-молитву осознавших невозможность восстать плотью самим: « Покаяния

отверзи ми двери, Живнодавче, утренюет бо дух мой ко Храму святому Твоему,

храм носяй телесный весь осквернен ; но, яко Щедр, очисти благоутробною

Твоею милостию ».

Также хорошо помню прошение из Литургии Преждеосвященных Даров:

« Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих.

Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о гресех. »

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Службы Святой Четыредесятницы неожиданно явились чудной терапией,

принося необходимый мне тогда катарсис, ибо меня, как и всех эмигрантов,

донимали в те дни призраки минувшего, вызывая упрёки совести, вроде тех,

коим я дал волю в прошлой главе, и воспоминания эти, симптом ностальгии,

выглядят много реальней действительности, оттого кажущейся одноцветной

и игрушечно-выморочной.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Кончалась флоридская зима с её перепадами погоды, когда сейчас можно

ходить в шортах и в рубашке с короткими рукавами, а через шесть часов

налетает колючий норд-ост, от которого спасает лишь толстая меховая парка.

Такие моменты провоцируют приступы переселенческой болезни,

и всё ж переносил я их сравнительно легко, и не только благодаря

целительному действию великопостных служб.

Ведь я считал себя первооткрывателем « шестого чувства » и вскорости

предполагал пожать все причитающиеся по такому поводу лавры.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Так думать имелись веские основания. Фундаментальность открытия

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее