Откровение

– На свою маму ты немножко похожа, но на своего отца ты не похожа ни капельки.

– Нет, нет, нет! Я и на папку похожа! – обиженно вскрикнула моя невеста и даже надула свои губки. – И не спорь больше со мной на эту тему!

Чувствовалось, что я случайно задел ее больное место. В чем же там было дело? Наташе тогда было 22 года, ее отцу – 55 лет, а матери где-то под 65. Была Наташа у них – единственным ребенком. Родилась она, когда ее отцу было 33 года, а матери 43. Поздновато… Да и сама Наташа мне говорит, что мамка не хотела иметь детей, а папка плакался, плакался и еле-еле ее упросил.

Почему? Почему мамка оттягивала деторождение до 43 лет? Почему Наташа так болезненно реагирует на то, что она абсолютно не похожа на своего отца и почему она вела тогда со мной разговоры об искусственном осеменении?

Зная, что папа Мейера, т.е. Меер-Меерович старший, был евреем, для разгадки всех этих загадок я решил позвать на помощь опытных раввинов-талмудистов.

Раввины долго чесали свои свалявшиеся и давно не мытые рыжие бородёнки и наконец авторитетно заявили: "Нам все ясно. Именно поэтому в случае смешанных браков между евреями и неевреями мы признаем евреем только ребенка от матери-еврейки, но не от отца-еврея".