Откровение

– Похоже Алеша и Славик были два замаскированных педераста, – говорю я. – А в нашем деле это категорически запрещается. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Миша только хотел открыть рот, как его злобно перебила полусумасшедшая Сюзанна:

– Нет, Миша ничего не знает!

Так я от него ничего и не добился, но почувствовал, что там было что-то не в порядке.

* * *

На следующий день, это было уже воскресенье, я решил поговорить с вице-президентом ЦОПЭ Игорем Кронзасом. Чтобы развязать ему язык, прихватил с собой спиртного. Пили мы с ним с 2-х часов дня до 2-х часов ночи. Так я когда-то, выпивая, расспрашивал в Нью-Йорке его напарника по организации гибели НТСовских парашютистов Богдана Русакова-Сагатова, одноглазого диверсанта, на которого в Мюнхене было заведено дело об убийстве. И таким образом кое-что от него узнал.В разговоре с Кронзасом, как и с Дзюбой, я начал с анекдота про Славика Печаткина, который перепутал меня с Алешей. Потом я закинул удочку:

– Похоже, что Алеша и Славик были два педераста, – сказал я, умышленно, не совсем уверенным тоном.

– Славик парень безобидный, пассивный идиот. Такие всегда засыпаются и других засыпают, – тоном специалиста ответил мне Кронзас.

Итак, он клюнул. Причём сказал то же самое, что когда-то говорил мне его напарник Богдан. А насчет Алеши, Кронзас не говорит ни да, ни нет, только хихикает.

О главном, о парашютистах, я, конечно, помалкиваю. Затем осторожно завожу разговор о лесбиянках и рассказываю историю о моей капризной невесте, Наташе Мейер, которая уверяла меня, что она дворянка, а оказалось лесбиянкой.

– Хм, это интересно, – ухмыляется Кронзас. – А ты знаешь, почему Сюзанна попала в сумасшедший дом? Ее Пия испортила… По лесбийской линии…

– Но ведь Пия замужем за Арнольдом?! – удивляюсь я и подливаю в стаканы.

– Это ничего не значит, – с видом превосходства улыбается Кронзас. – Пия уже с 16 лет лесбиянит с Френсис Занд.

– Тьфу ты! Но ведь Френсис спала со мной, – говорю я. – Не женщина, а машина. Никогда не отказывала.

– Вот, вот. Френсис не только лесбиянка, но ещё и нимфоманка. Потому что она ни с одним мужчиной не может кончить.

– Точно, точно – вспомнил я – Когда мы в Гамбурге разбились на машине и я попал в госпиталь, лежу в постели еле живой, весь в гипсе, в бинтах, на лице шесть швов. Так Френсис пришла вроде посочувствовать, а потом прыг ко мне в постель и давай наяривать. Вот тебе и лесбиянка. Да-а…

А про себя соображаю – Пия Арнольд была секретаршей у Мильруда. Значит, пед Алеша взял себе в секретарши лесбиянку. Почему? Да потому, что нормальная женщина сразу почувствует и вычислит замаскированного педераста, а лесбиянка – социально близкий элемент. Не выдаст…

Думаю, про себя, и продолжаю подливать водку в стаканы:

– А как там Миша Дзюба?

– Миша? У него дела совсем плохи. Когда Сюзанну выпускали из сумасшедшего дома, доктора предупредили Мишу, что если она попадет к ним второй раз, то уже больше оттуда не выйдет. У нее сестра уже десять лет в сумасшедшем доме сидит. А у Миши от Сюзанны десятилетняя дочка. Помнишь, когда ты улетал в Америку, то подарил Мише свой браунинг. Знаешь, что он с этим браунингом делает? Он грозится пристрелить Алешу, который развел здесь весь этот бардак. А Алеша от него прячется.

Уже поздно. Кронзас клюет носом и еле-еле бормочет:

– Потом эта Пия таким же образом испортила жену Герта Бушмана и та захотела с ним разводиться. А у Бушмана от этого был сердечный удар, от которого он чуть не помер.

Я слушаю его и вспоминаю – Герт Бушман был ближайшим сотрудником Алеши в американской военной разведке Джи-2, что на Галилейплятц. Он – русский немец из Прибалтики. Был военным летчиком, но подстрелила его, похоже, собственная жена. А виноват во всем этом Алеша Мильруд, который окружил себя педерастами и лесбиянками всех сортов и оттенков.

Два часа ночи. Прощаясь, я прошу Кронзаса:

– Только ты никому не говори о нашем разговоре. Пусть всё это останется между нами.

– Да, конечно, о чём разговор – отвечает он мне и дружески трясет мою руку.