Откровение в Галисии

Похоже, Ногейра ко многим испытывал неприязнь. Или же имел для этого другие причины, потому что хорошо знал Лукаса. Но запугать священника было не так-то легко. Не обращая внимания на поведение лейтенанта, тот повернулся к Мануэлю:

— Если хотите, чтобы я остался…

— Спасибо, это лишнее.

Лукас явно не желал ретироваться. Но, если уж выбирать между этими двумя странными типами, писатель явно предпочитал гвардейца. Священник медлил. Он пожал Ортигосе руку и, уже садясь в небольшой серый внедорожник, напомнил:

— Загляните ко мне.

Мануэль посмотрел, как Лукас отъезжает, а затем повернулся к Ногейре.

— Не здесь, — сказал тот. — В деревне есть бар, как раз перед съездом на шоссе, там же рядом и припаркуемся. Поезжайте за мной.

Писатель собирался возразить, но затем решил, что если уж беседовать, то лучше поехать в людное место, чем оставаться в опустевшем имении Ас Грилейрас, где у ворот одиноко скучала «Ауди» Гриньяна.

Апатия

Несмотря на царившую на улице прохладу, солнце нагрело салон автомобиля, и там стало жарко, как в бане. Мануэль припарковался на укатанной площадке рядом со стареньким «БМВ» Ногейры и несколькими пыльными автофургонами. Он вышел из машины, снял куртку, бросил ее на сиденье, запер автомобиль и направился ко входу в кафе, когда лейтенант его остановил.

— Лучше присядем здесь. — И указал на веранду, где стояли пластиковые стулья и выцветшие зонты. — Подождите.

Ногейра вернулся очень быстро, неся две чашки кофе и тарелки с чем-то похожим на мясное рагу, поставил все на стол и закурил. Видимо, именно поэтому он и хотел разместиться снаружи.

— Уже уезжаете? — Гвардеец положил в чашку две полные ложки сахара и начал его размешивать.

— Альваро похоронили. Меня здесь ничто не держит, — сухо отозвался Мануэль.

— Не хотите провести несколько дней с родственниками?

— Это не моя семья, а его близкие. — Писатель особенно выделил последнее слово, но лейтенант, похоже, не заметил этого. — Я никого из них не знал до… до того, как случилось несчастье.

— Верно, вы говорили об этом в больнице, — задумчиво пробормотал Ногейра. — Вам звонили из участка?

— Да, сегодня утром. Сообщили, что все готово и я могу забрать личные вещи Альваро, а также мне пришлют документы, которые понадобятся для обращения в страховую компанию.

— Вот уроды! — вырвалось у гвардейца. — Опять за свое! И хватает же наглости…

Говоря это, Ногейра тыкал в сторону Мануэля дымящейся сигаретой.

— Опять? Кто и что сделал?

Вместо ответа лейтенант задал очередной вопрос:

— Ну и как вам эта семейка?

Ортигосе не хотелось отвечать.

— Мы почти не общались, так что у меня не было возможности сделать какие-то выводы, — соврал писатель. На самом деле у него сложилось определенное впечатление, но делиться им со стражем порядка он не собирался. — Мы едва парой слов обменялись.

— Вполне ожидаемо…

— К чему вы клоните?

Ногейра смачно затянулся, докурил сигарету почти до фильтра, бросил на землю и раздавил ногой, хотя на столе стояла пепельница. Затем кинул недружелюбный взгляд на Мануэля, подвинул к себе одну из тарелок и подцепил вилкой кусочек мяса.

— К тому, что сеньор Альваро Муньис де Давила погиб не в ДТП. По крайней мере, дело не ограничилось только автомобильной аварией. — Лейтенант принялся жевать рагу, а шокированный и сбитый с толку писатель смотрел на него, ожидая продолжения. — Да, машина вылетела с трассы, и следов торможения не было, как и других транспортных средств поблизости. Но, как я уже начал рассказывать в больнице, когда нам помешал мой начальник, у автомобиля Альваро оказалась разбита задняя фара. А также мы обнаружили следы белой краски.

— Сегодня утром я спросил об этом капитана, когда тот позвонил. Ваш шеф объяснил, что вряд ли эти повреждения имеют отношение к ДТП. Скорее всего, они получены при парковке, и с того момента могло пройти уже несколько дней.

— Хорошо, а как вы объясните рану на боку у покойного? — спросил Ногейра, продолжая поглощать мясо.

— Рану?

— Глубокую и почти незаметную. Альваро удалось сбежать от нападавшего, сесть в машину и уехать, но началось внутреннее кровотечение, лишившее его сил. Возможно, он умер еще до того, как вылетел с трассы. Если, конечно, сеньору де Давиле не помогли и тут.

— Но капитан ничего не говорил…

— Ну разумеется, аристократы не погибают от колотых ран, это удел наркоманов и проституток. Но дело в том, что судмедэксперт, которая осматривала тело на месте происшествия, обнаружила на правом боку, в нижней части живота, именно такое повреждение. Это моя хорошая знакомая; если желаете, мы с ней побеседуем. Ей тоже очень не нравится вся эта история.

— Какая история? Хотите сказать, что эта рана не была получена при аварии? Что на Альваро напали?

Лейтенант огляделся по сторонам, прежде чем ответить, хотя на веранде никого больше не было.

— По крайней мере, обстоятельства смерти кажутся весьма подозрительными.

— А зачем вы мне это рассказываете? И почему ваши коллеги утверждают, что произошел несчастный случай? Почему не ведется расследование?