Откровения секретного агента

На следующей остановке с десяток людей сошло с поезда, но ни один не сел, и я уверен, что Могар это заметил не хуже меня, если он продолжал контролировать ситуацию отрыва от возможной слежки. Я не стал заходить в вагон, а, спрыгнув на землю, прошелся немного по шпалам. Потом вернулся, явно не зная, как мне поступить: торчать на тормозной площадке — будешь как бельмо на глазу, какой-нибудь бдительный милиционер еще, чего доброго, прицепится. Пройдя вперед к пассажирскому вагону, могу попасться на глаза Могару. В общем, пойдешь направо — коня потеряешь, пойдешь налево — жизнь. Выручил поезд: он тихо, без свистка тронулся, и я быстренько вскочил на подножку. Внутри вагона сидело человек десять женщин и мужчин — явно жители молдавских сел. Своим внешним видом я сразу вписался в среду пассажиров. Меня бы здесь выдало незнание молдавского языка, вернее, его слабое знание, потому как люди переговаривались по-молдавски, но я сразу сел отдельно и, пока поезд набирал скорость, сидел с закрытыми глазами, делая вид, что дремлю. Потом я приготовился перебежать в соседний вагон, мне не терпелось скорее увидеть моего дорогого Могарчика, этого ушлого Ослика, который так неловко получил что-то от нашего объекта. Уже открыл глаза и успел даже привстать со скамейки, как вдруг через два ряда от себя увидел Могара. Он сидел, завалившись в угол, кушма сползла с его головы, обнажив лохматую черную голову. Очевидно, он не заметил моего появления в вагоне, но это не значит, что я должен сидеть и ждать, пока он проснется и пробуравит меня своим взглядом. Это будет полным нарушением конспирации, а если учесть, что я у него на хвосте один, то мне надо немедленно куда-нибудь скрыться, чтобы не попасть ему на глаза. Пожалуй, лучшим местом будет скамейка позади Могара. Я не торопясь перешел, искоса взглянув на торбу, которую он прижимал к животу. Там, в этом мешке, лежит какой-то компрматериал — черненькая штучка. Что же это за штучка? Я уселся на скамейку, вытянул уставшие ноги. Мне было нетрудно мысленно прокрутить ту сцену на вокзале у касс. Объект, когда находился позади Могара, приподнял правую руку, пытаясь закрыть собой то, что он делал этой рукой. Вот он протянул сжатый кулак, там находилась та «штучка», и раскрыл ладонь, опуская ее в карман Могара. В следующую секунду этот черный предмет стукнулся об паркет и покатился. Да, покатился, он был круглым, и на одной стороне виднелась круглая, желтая, величиной с пятикопеечную монету какая-то марка. Что-то знакомое, — я напрягся, пытаясь вспомнить, откуда я знаю предмет с такой желтой маркой. Да как я сразу не догадался! Просто я был занят другим — как бы не упустить неожиданно появившуюся связь, потом подошел поезд — подумать было некогда. Это же контейнер для фотопленки «Кодак». И поднимать его бросился не объект, а Могар. Он сунул ее в торбу и помчался к поезду. А что сделал объект? Ничего, он как стоял на месте, так и остался стоять. Но тогда он видел, как я пошел за Могаром. Правда, я пошел не сразу, и там были еще люди: три-четыре человека. Он мог меня не связать с Могаром. А мог и очень даже крепко связать, если подошел к окну и понаблюдал за моими дальнейшими действиями. Пока у них не будет новой встречи, я не провалюсь.

Я закрыл глаза и сквозь полуприкрытые веки видел опостылевшую лохматую голову Могара. Солнце блеснуло последними лучами и будто просигналило поезду — он стал тормозить. Одновременно проснулся Могар, напялил на голову кушму, подхватил торбу и пошел к выходу. Я тоже собрался покинуть поезд, но через другой выход. И как только Могар сошел на землю, я спрыгнул на другую сторону железнодорожного полотна. Станция находилась на краю большого села, которое, наверно, и начиналось от станции и тянулось одной широкой улицей. Она уходила куда-то в бесконечность. Дома располагались вдоль улицы и отличались большим разнообразием архитектуры. Очевидно, каждый хозяин был сам себе архитектором, и его фантазия порождала балкончики, портики, колонны. Один дом был даже построен ступенями: дом, кухня, веранда, сарай и даже собачья будка — все в одном стиле.

Могар, не оглядываясь, двинул прямо посреди улицы. Еще одна женщина тоже пошла посредине улицы. Я понял, что они все тут так ходят, не прижимаясь к чужим домам и владениям. Для меня это было плохо: я не мог нигде укрыться, прижаться к чужому забору, спрятаться за колодец, а их вдоль улицы и справа, и слева виднелось довольно много, а над ними очепы, сделанные в виде аиста.

Мне пришлось подождать, пока отойдет поезд и Могар отойдет на достаточное расстояние, чтобы не заметить, кто там идет позади, и пошел следом. Такое расположение села для меня имело и свою положительную сторону: я мог с большого расстояния увидеть, в какой он пойдет дом.