Открытие Индии (сборник)

Кроме меня, Корня, Зоси и овера-баскетболиста Кости в модуле присутствовал, само собой, экипаж. Два неважно говорящих по-русски, зато вечно улыбающихся азиата, исполняющих роль техников-пилотов и средних лет крепкий дядька – кок, медик и капитан в одном румяном щекастом лице при моржовых усах. Пилотов звали Сёма и Сеня, капитана – Дарий Платонович. Последним прибыл сухощавый пожилой мужчина, представившийся Захаровым. Мне он отчего-то сразу не понравился, несмотря даже на то, что внешность у него была, в общем, симпатичной, а манеры – обходительными.

Окончательно невзлюбил я его после того, как он пригласил меня в свою каюту и, продемонстрировав карточку с какой-то геральдической птицей, отрекомендовался сотрудником Безопасности Пажити.

Обо мне он располагал прямо-таки исчерпывающей информацией. И ещё большей – о моих родителях. Особенно о маме.

* * *

– Я вас не запугиваю, Матвей, – сказал Захаров, будто бы невзначай отгибая полу пиджака. На поясе у него висела кобура. И она не пустовала. – Просто спешу предупредить, пока мы не отшвартовались от станции. Чтобы вы могли, если сочтете разумным, покинуть корабль сразу после разговора. Ибо, коль скоро мои подозрения подтвердятся, мне придётся ликвидировать вас физически, а тело вышвырнуть в открытый космос.

– Какие подозрения? – с испугом спросил я.

– Подозрения в том, что вы намерены ввезти на Пажить запретные технологии. Нанотехнологии, – уточнил он, душевно улыбаясь.

– Зачем это мне? Наоборот, мой отец…

– О, – перебил Захаров, – сказав «вы намерены», я неверно выразился. Разумеется, речь не о вас и не о вашем уважаемом отце. Василиса Карповна, ваша мать – вот чьё участие в этом деле настораживает меня воистину нешуточно. Знаете, она ведь в своё время не просто сбежала с Пажити, но пообещала вернуться, чтобы превратить «это сонное болото»… – Захаров нарочно изменил тональность, акцентируя внимание на маминых словах. – …Превратить в нормальную современную планету. Я знал её тогда весьма хорошо, и отлично могу представить, что она подразумевала под нормой! И представляю, каким способом этого можно добиться быстрее всего.

– Да я-то тут при чём?

– Ну, как же? – наигранно удивился Захаров. – Вы вполне можете послужить контейнером для миллиардов и миллиардов так называемых ассемблеров. Даже не подозревая о том.

– Вы что, и впрямь думаете, что мама способна заразить Пажить какими-нибудь опасными нанороботами?

– О, нет! Опасными – никогда. Разумеется, только и исключительно полезными. Но! – Захаров прищурился. – С её точки зрения. Увеличение срока жизни человека, борьба с некоторыми болезнями и тому подобное. Разве это не прекрасно?

Он вперил в меня колючий взгляд. Я счёл за лучшее пожать плечами. Захаров удовлетворённо хмыкнул и продекламировал по складам:

– Это от-вра-ти-тель-но. К счастью, моему ведомству удалось заполучить прибор, регистрирующий наличие наноботов в человеческом организме. Правда, работоспособен он лишь при определённых условиях. Условиях, имитирующих те, что создаются в движущемся по брахистохроне корабле. Весьма удачно, не находите?

Конечно же, я находил это удачным. И не только это. Я вообще был до задницы рад, что папочка-мамочка заочно удружили мне с такой массой волшебных сюрпризов.

– А теперь, гражданин Пажити, – Захаров вновь мастерски сыграл голосом, – Матвей Тиунов, можете идти. Если решите всё-таки продолжить путешествие, то для обследования мы встретимся позже.

* * *

За неделю, предшествующую выходу звездолёта на брахистохрону, я успел составить кое-какое впечатление о спутниках и даже подружиться с некоторыми. Корень не ошибся – Костя действительно был полным «овером», «заменяшкой». Он днями напролёт стучал мячом в самом просторном помещении модуля, которым оказалась душевая на шестнадцать сосков, покидая её лишь для сна или приёма пищи. Говорить с ним можно было только о баскетболе, другие темы вызывали полный речевой ступор. Как ни странно, он близко сошёлся с китайцами, те просто боготворили его – подозреваю, за огромные габариты и неописуемое трудолюбие, подобное их собственному.

Корень болтал без умолку и сто раз на дню справлялся, созрел ли я для того, чтобы… ну, вы помните. Мои отказы он воспринимал философски и в целях компенсации тут же трогал себя сам. Вообще-то он был безобидным и приветливым парнем, жаль только, крепко зацикленным на собственной половой уникальности. Думаю, Пажить с её узаконенным многожёнством могла стать для него идеальным местом обитания. Ведь дорога в мусульманские государства ему, если помните, была строго заказана! Больше всего мне нравилось играть с Корнем в карты – запас присказок для каждой комбинации мастей и фигур был у него неиссякаемым. Поразительно, однако он ни разу не повторился!

Да и руки во время партии у него становились заняты.