Открытка

– И что дальше? Говори же! – Сердце заколотилось в дурном предчувствии.

– Она увезла его с собой тайком, без моего разрешения…

– Ты обратилась в полицию? Где она сейчас? – Калли охватила паника. – Ты позволила ей увезти моего сына! Куда?! – Она вскочила с места и стала нервно расхаживать по комнате. Новость была ужасной.

– Накануне Рождества они отплыли в Австралию. Там их должен был встречать муж Джесси. Вот все, что я знаю.

– Но ведь с Рождества прошло бог знает сколько времени! Почему же ты не предпринимала никаких мер, чтобы вернуть ребенка? – закричала Калли. – Полиция должна была начать расследование. Я ведь написала тебе, что жива и скоро вернусь домой. И это было много раньше Рождества!

– Мы все думали, что тебя уже больше нет в живых. А потом позвонили из Лондона… Никаких писем от тебя я не получала… Если бы пришло письмо, все сложилось бы иначе… Мне так жаль…

Фиби расплакалась.

– Я послала тебе открытку из Лейпцига. Монахини отнесли ее на почту. Сама я в это время лежала в больнице. Была серьезно больна. Выкарабкалась, приехала, а ты несешь какую-то чушь! Ты даже не соизволила уведомить полицию о том, что девушка забрала с собой моего ребенка, не спросив на то разрешения ни у тебя, ни у меня… Как ты можешь объяснить это? – слова вылетали из Калли, словно пули, и били прямо в цель, наотмашь.

– Каролина, прошу тебя! Не обвиняй меня ни в чем! Я была прикована к кровати, с трудом могла выговаривать слова. Пойми, я физически была не в состоянии присматривать за ребенком. Джесси была его няней. Я доверяла ей полностью. Послушай, она не сделает ему плохо. Никогда! Она любит Дезмонда, как родного.

– Да, но это мой ребенок,

а не ее! Неужели ты сомневаешься в том, что я тоже люблю Дезмонда? – Калли расплакалась. – Это несправедливо, мама! Как только ко мне вернулась память, я сразу же сообщила тебе о том, что жива. Надо немедленно идти в полицию!

– Но мы считали тебя погибшей. Никто не знал, где ты и что с тобой. Во всяком случае, они мне так говорили… Пожалуйста, не вини меня! Тебе захотелось приключений, да? Ты вызвалась добровольцем и ушла на фронт, бросив нас здесь одних, – вдруг резко выпалила Фиби, не глядя в лицо дочери.

– А ты только и ждала того момента, чтобы сбагрить моего сына со своих плеч! Так, выходит? Что ты за бабушка после этого? И не смей называть мою работу «приключениями»! Я что, по-твоему, в игры там играла? Да ты и понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти!

– Я – больная старая женщина! Мне уже не под силу управляться с маленькими детьми… А Джесси любит Дезмонда… Вот если бы кто-нибудь толком объяснил мне, где ты и чем занимаешься…

– Джесси ему няня, а не мать!

– Ты тоже в свое время любила Марти… а не меня! – Голос Фиби дрогнул, и она бросила умоляющий взгляд на дочь, но Калли была вне себя от бешенства.

– Я ведь даже не знала, что ты приходишься мне родной матерью! Как же ты можешь сравнивать?

– Я делала все, что в моих силах, чтобы защитить тебя! С тобой все было иначе, чем с Дезмондом. Во всяком случае, у него где-то есть отец.

– Больше нет! Как видишь, война позаботилась и об этом!

– Вот как? Значит, Тоби больше нет! Что ж, невелика потеря, не так ли? – язвительно бросила в ответ Фиби.

Это уже было выше сил Калли. Она подошла к эркерному окну и уставилась на улицу. Кажется, пора сказать матери правду.

– Неужели ты думаешь, что я позволила бы себе родить от такого мерзавца, как Тоби? Этот прохиндей до сих пор прячется где-нибудь на Ближнем или Дальнем Востоке, в каком-нибудь притоне, и боится нос высунуть наружу. Нет, не он отец Дезмонда! Его отцом был Луи-Ферранд Ван Гротен. Немцы расстреляли его за участие в Сопротивлении. Я привезла с собой орден за мужество, которым его наградили посмертно. Это все, что осталось сыну на память о его замечательном, смелом и благородном отце.

– И ты еще смеешь упрекать меня в бессердечности и черствости! Все эти годы заставляла нас верить в то, что отцом твоего ребенка является муж, а сама в это время состояла в любовной связи совсем с другим человеком.

– Луи-Ферранд был мне больше чем любовником. Мы любили друг друга и планировали быть вместе. Я хотела обезопасить Дезмонда, спасти его от всех этих ужасов войны, и ему было здесь хорошо… пока ты… А ведь мы могли бы снова обрести счастье, все трое! – вдруг сорвалась на крик Калли. – Что ты сделала со мной? Со всеми нами! – Она посмотрела в упор на мать горящим от ненависти взором.

– Ты не имеешь права винить меня за собственные ошибки. Неужели ты не понимаешь, Каролина, что все случившееся – твоих рук дело? Тебя слишком долго не было дома. Свои дела ты посчитала важнее судьбы собственного сына. Что ж, за все в этом мире приходится платить. Уж я-то эту истину хорошо прочувствовала на личном опыте.

Впервые за все время разговора обе женщины посмотрели друг другу прямо в глаза.

– Я делала то же, что и ты в прошлую войну. Выполняла свой долг перед Родиной. Посчитала, что так будет лучше. Думала, что Дезмонду будет с тобой хорошо. Как же я ошибалась! Никогда не ожидала, что ты предашь меня!