Открытка

26 августа она выехала поездом в Лондон, остановилась на квартире Фиби, а утром направилась поездом до Дувра, чтобы встретить паром, на котором Ферранд плыл из Остенда. В одночасье отошли куда-то в сторону пеленки, распашонки, игрушки и бутылки с молочной смесью. Не надо было тащить за собой кучу вещей, которые она привыкла таскать, отправляясь на прогулки с сыном. Уже на вокзале в Глазго она почувствовала себя непривычно свободной, и ей даже стало неловко от ощущения собственной свободы. Вокруг, как всегда на вокзалах, царила суета. Казалось, весь народ сдвинулся с насиженных мест и готов скопом двинуться в неизвестном направлении. Еще более ее озадачило то, что она увидела в Лондоне сразу же по прибытии. Везде мешки с песком, которыми обкладывают фасады зданий, на каждом шагу предупреждения о возможных авианалетах. Газеты, которые она просматривала в поезде, полнились обвинениями в адрес немецких властей и германской армии, сконцентрировавшей свои силы на границе с Польшей. Неужели Британия объявит войну Германии и станет воевать и против Германии, и против России?

Когда заглянула Китти, чтобы повидаться с нею, Калли набросилась на нее с расспросами:

– Что происходит?

– Ты что, радио совсем не слушаешь? – набросилась на нее Китти. – Мы уже готовим к эвакуации в пригородные госпитали наших пациентов на тот случай, если все начнется, – она помолчала. – Не вздумай уезжать из страны! Это может случиться в любую минуту.

– Но мы-то здесь при чем? Господи! Ферранд как раз сейчас направляется паромом из Франции сюда.

– Чемберлен еще в марте заявил, что если Польша подвергнется агрессии, то мы не будем стоять в стороне и молча наблюдать за происходящим. Детей тоже сотнями вывозят из Лондона в деревню. «Накорми лишний рот!» – под таким лозунгом разворачивается в стране кампания по приему беженцев. Жаль, что я принесла тебе скверные новости, но все так, как оно есть. И вот еще что! Как только начнутся авианалеты на Лондон, немедленно возвращайся домой! Считай, что это приказ!

У Калли опустились руки. А она-то думала, что все это одни лишь разговоры и после Мюнхена в Европе снова воцарился мир и покой, а тут такое! Но вдруг тетя Китти, как всегда, преувеличивает? Нет, это не в ее стиле – пугать народ просто так. Китти ушла, а Калли прильнула к радиоприемнику. Новости пугали. Сообщалось, что по обе стороны Ла-Манша скопилось огромное количество людей, желающих поскорее вернуться к себе домой. Отпускники, проводившие летний отдых в Европе, рассказывали по возвращении домой, что на континенте царит паника, сотни, тысячи беженцев повсюду. И все же, несмотря ни на что, Калли решила лично отправиться в Дувр и встретить там своего возлюбленного. Какая разница, когда они смогут быть вместе по-настоящему? Главное – она встретит его сегодня.

Поезд был забит до отказа иностранцами, спешащими побыстрее вернуться к себе домой. Она рассеянно вслушивалась во французскую речь попутчиков, семьями возвращающихся после английских каникул к себе на родину, и неотрывно смотрела в окно, ожидая увидеть собственными глазами военные эшелоны, проезжающие мимо. На причале, где должен был пришвартоваться паром, тоже стояла сутолока. Сотни людей толпились в очередях в надежде купить билеты на обратный рейс, рядом валялись груды чемоданов, усталые ребятишки охраняли семейный багаж. Чуть поодаль выстроилась вереница автомобилей, уже готовых к паромной переправе. Прибывающие суда сбрасывали на берег толпы взволнованных пассажиров, спешащих поделиться с теми, кто здесь, тем, что они оставили по другую сторону пролива.

– В Европе царит хаос! – кричал какой-то мужчина, спускаясь по трапу и обращаясь к тем, кто должен был по этому же трапу взбираться на борт судна.

– Нам пришлось бросить там свою машину! – делился другой. – Они расселяют беженцев даже по тюрьмам.

Этого не может быть! Это не должно случиться! Никогда! Все в душе Калли восставало против того, что она видела и слышала. Но она продолжала неотрывно смотреть туда, где через пропускной пункт проходят на берег пассажиры, прибывшие на пароме из Остенда, стараясь не пропустить знакомое лицо. Но вот на берег вышел последний пассажир, а через какое-то время началась посадка на рейс в обратном направлении, и паром снова взял курс на Остенд. А Ферранда нигде не было видно.