Откуда эти названия?

В новую эпоху гидроним стал все более обособляться, пока, наконец, полностью не оторвался от древнего смыслового гнезда (названия народа, его территории и главной реки). Теперь уже ничего не могло помешать различным переосмыслениям. Новые поселенцы, воспринимавшие гидроним от предшественников, нередко подгоняли его звучание к знакомому слову, а иногда просто буквально переводили название на родной язык.

Период самостоятельной жизни гидронима, утратившего связь с этнонимом и топонимом, зафиксирован в североудмуртском слове кам — 'большая река', которое дошло до наших дней. На территориях, где когда-то входили в соприкосновение два племенных объединения, древнее слово кам сохранилось в его первоначальном виде. Оно даже вошло в составное удмуртское название Камы — Кам-Шур — буквально 'река — река', где шур уже новое название. Известны переводы и на другие языки. Волжско-тюркское Чулман-Идель, по мнению А. П. Дульзона, тоже 'река — река' (чул по-хакасски — 'река', а ман

, как предполагают, — древнеиндоевропейский речной термин в значении 'вода', которым пользовались западносибирские тюрки)[81]. Скрещенным является также одно из современных марийских названий Камы — Чулман-Виче, где последний компонент означает 'река'.

Таким образом, происхождение гидронима Кама, по нашему мнению, связано с этнонимом коми и топонимом Комму — 'Верхнее Прикамье'. Что касается -а, то его, видимо, добавили русские. Слыша в Кам нечто близкое своему камы (камы на древнерусском — 'камень'), изменили применительно к реке в Кама

.

ИЗ БИОГРАФИИ СЛОВА ПЕРМЬ

1723 году вблизи устья Егошихи, впадающей в Каму, возникло поселение при Егошихинском медеплавильном заводе. Времени с тех пор прошло не так уж много. В 1973 году городу исполнилось 250 лет. Казалось бы, нетрудно установить первоначальное значение слова пермь. Наука докапывается до истоков таких слов, возраст которых измеряется тысячелетиями. Но, к сожалению, в данном случае все оказалось не так просто…

В русских летописях, представляющих собой погодное изложение событий, происшедших на Руси, Пермь упоминается очень рано. В конце XI века пермью был назван народ, плативший, как и многие другие народы, дань Руси. «…А се суть инии языци иже дань дают Руси. Чудь, Меря, Весь, Мурома, Черемис, Мордва, Пермь, Печера, Ямь…»[82]. С того времени слово пермь в письменных источниках встречается довольно часто.

По поводу происхождения самого названия возникло немало предположений. Этим словом интересовались историки, этнографы, географы, языковеды, фольклористы и, наконец, краеведы-любители. Но, по мнению В. А. Никонова, вопрос о происхождении названия Пермь остается открытым[83].

Почему такой неутешительный вывод?

Этимологизированию названия Пермь

мешали и неопределенность письменных источников в отношении употребления термина, и неполнота их. К тому же, к делу была примешана легендарная Биармия — богатая, по скандинавским преданиям, страна на северо-востоке европейской части России, славившаяся мехами, серебром и мамонтовой костью. Некоторые историки XVIII века стали отождествлять Биармию с землей, которую в русских летописях называли Пермь, Перемь, Пермь Старая, Пермь Великая. Это дало повод искать родину слов Пермь и Биармия в языке коми. В поисках объяснения названия Биармия стали совершенно произвольно, на основе лишь интуиции составлять комбинации различных слов: би ур му, что в переводе — 'земля огненной белки'. Почему огненной? Разъясняли: скандинавы могли бывать в этих местах только водным путем, значит, летом. А тогда белка красного цвета[84]. Пробовали складывать Биармию и из таких коми слов, как би ар

(ӧс) му — 'земля годового огня', би югӧр му — 'земля огненных лучей' и так далее. Мотивировать такие объяснения было невозможно ни с исторической, ни с лингвистической, ни с какой-либо другой стороны, да их авторы и не стремились к этому.

Не удовлетворившись этимологиями из коми языка, К. Тиандер пытался вывести один из западноевропейских вариантов Биармии (Beormas) из английского (berm-, brim- — 'берег, край'). По его мнению, это слово усвоили прибалтийско-финские племена, затем в виде Пермь — русские, которые стали называть этим словом сначала бассейн Северной Двины, а потом и более восточные земли[85]. Эта версия тоже не пользовалась доверием. В самом деле, не могло местное население не иметь своего слова для обозначения древней земли, на которой западноевропейские гости были только нечастыми посетителями.

По мере развития наук появились более обоснованные гипотезы. Но вначале и они страдали односторонностью. Каждый автор рассуждал с точки зрения своей науки и нередко недооценивал материалы других. Это не давало возможности перерастать таким гипотезам в стройные всесторонне обоснованные предположения.