Откуда я иду, или Сны в Красном городе

Они расстались, Сухарев, сел на скамейку парковую, легкомысленную для солидной обкомовской площади, расстегнул пальто, растянул в стороны шарф и задумался. Было о чём. Столько всего сплелось в один клубок, скрученный из разных материалов: из мягкой шерсти пуховой, сухожилий крепких телесных, из грубого шпагата и даже колючей проволоки. И катала для Виктора этот разномастный клубок куча народа. Плохого и прекрасного. Но вот помочь распутывать его никто не прибежит. Зови – не зови. Значит надо начинать самому.

16. глава шестнадцатая

– Батюшке можно помимо очереди. Ему и без того времени не хватает.– Вежливо крикнула продавщице тётка в белой шали, цигейковой шубе дешевой и в подшитых дратвой валенках.– Священники днём и ночью Божьими мыслями о нас заботятся беспрерывно. То – то мы и живём как у Христа за пазухой. Хлеб есть всегда, сахар, соль, спички и мыло. Апельсины привозят вон!

– Отец Илия, идите к весам. Верно Ломакина говорит: через Вас Боженька всегда к нам с милостью.– Подтвердил усатый дед, крановщик из карьера. Он когда не работал – всегда торчал в храме. Молился, трудницам помогал, не пропускал Литургий и будничных служб. Жора Цыбарев про него всё знал и Сухареву рассказал. Выгнали его из дома дети. Дочь с зятем. Жили они в Ростове на Дону в его квартире.

После войны дед получил её, большую, как трижды орденоносец и награжденный двумя медалями « за отвагу». А три года назад не спросил никого и пошел в горисполком требовать, чтобы ему здоровенную четырёхкомнатную квартиру поменяли на двухкомнатную. Потому как много народа стоит в очереди, а среди них и фронтовики. Снимают углы на окраине города в частных домах. А из четырёхкомнатной можно сделать коммуналку. Считай – четыре семьи уже не бездомными будут. Потом пришла комиссия из горисполкома и документы на квартиру изучила, состояние жилья проверила. А когда ушла она – зять деда побил крепко, да и дочь сковородой пару раз задела отцу хребет. Ночевать он ушел к товарищу. На одном фронте воевали. Утром вернулся домой, взял из тайничка свои деньги, в чемоданчик бельё скинул и две книжки, да пошел в горисполком, забрал заявление. Сказал, что передумал. И уехал поездом в Воронеж к младшему брату. Жена брата скандал подняла и лично вытолкала деда из квартиры.

– Мы в одной комнате сами не помещаемся. Вишь, какие толстые. Болеем диабетом. Тебя тут только не хватало.

Пошел он на вокзал и там ему милиционер намекнул, что появился в Казахстане новый областной центр Кызылдала. Туда все едут – кому на прежнем месте плохо. Там рудник. Платят замечательно и сразу квартиры дают. Через Зарайск дед добрался в Красный город. Устроился крановщиком. Взяли с радостью, хоть и стукнуло деду шестьдесят три. С того дня он и стал ходить в церковь. Потому, что кто его выручил да так правильно жизнь поправил? Только Господь. Слава, стало быть, Богу, честь и душа дедовская в его распоряжение!

– Да у меня есть время, не волнуйтесь.– Сказал Сухарев.– После работы я обычный человек. Как вы все. Но, тем не менее, всегда вместе с Господом думаю и молюсь за каждого из вас. Спасибо за доброе отношение.

Он так и остался стоять в конце очереди, но апельсинов, редких в Кызылдале, ему хватило. Он купил пять килограммов и в «авоське», которая всегда в кармане лежала, понёс их Лариске. Любила она апельсины. Доктор уже ушел, а Лара готовила ужин. Воздух комнатный носил в себе по дому разные ароматы и Сухарев определил, что есть он будет ромштекс в кляре, картошку «фри», салат из капусты с мочеными яблоками, купленными в магазине рудоуправления, где раз в неделю появлялись даже солёные грузди. Кроме магазина на руднике в город ничего такого не привозили. Зазвонил телефон, Лариса выключила газ и побежала к трубке.

– Ой, мамочка, привет! – Крикнула она. Плохая была связь междугородняя. – Да, да, всё хорошо у меня. И я точно передумала в Златоуст ехать. Нет, замуж не вышла. Просто мне тут зарплату добавили и должность дали хорошую. Председатель профсоюзного комитета. Семь тысяч человек – моё хозяйство! Поработаю, накоплю побольше и приеду. А? Что? Руки? Нормально руки. Я тут лечусь. Уже лучше стало. Скоро попробую играть. Клуб у нас в управлении хороший. Как вы там? Ну, замечательно. Всё, мам! На ужин пора. Позвоню дня через три. Пока! Целую!

– А что про меня молчишь? Сочиняешь ерунду зачем? – Спросил Виктор. – Замуж не вышла, но я – то у тебя появился. Неудобно рассказывать? Ну, да. Я – поп. Мама- атеистка. Прикажет меня покинуть. Я поп – толоконный лоб. Хм…