Отличный парень

— Хорошо, предположим, что твой металлург получит миллиард… И огромный завод в придачу… Несколько месяцев он будет пребывать в коматозном состоянии. До тех пор, пока не поймет, что такое власть. Он тут же почувствует себя пупом земли. Никакие разумные доводы не смогут воздействовать на него. Он будет свято верить в то, что богатство свалилось ему на голову за его собственные заслуги… В своем упрямом невежестве он превзойдет самого себя…

— А ты, дедушка, тоже параноик?

Дед рассмеялся, как мальчишка.

— Нет. И ты знаешь почему? Потому что в моей жизни всегда были женщины… После печального события в клинике я могу говорить с тобой как с взрослым человеком. Все излишки гордыни я сливал вместе со спермой. Как только я замечал за собой признаки мании величия и переставал прислушиваться к мнению окружающих, считая себя последней инстанцией, я начинал бить тревогу. Красивое женское тело легко помогает излечить звездную болезнь. Когда старик ложится в постель с двадцатилетней красоткой, в его голове многое проясняется. Он лишний раз убеждается во всемогуществе денег: живое доказательство тому находится в его постели… Прелестное создание расточает улыбки старому сморщенному стручку вовсе не потому, что испытывает к нему любовь или страстное влечение. За все заплачено вперед. Ты кое-как занимаешься с ней любовью, сожалея только о том времени, когда был в постели любовником с большой буквы. Она же вдруг ни с того ни с сего начинает петь дифирамбы твоей несчастной усталой плоти. И тут-то ты понимаешь, что настал момент держать ухо востро. Если красавица говорит с тобой приглушенным голосом (они почему-то считают, что после любви надо с томным видом говорить шепотом. Я знал только одну особу, которая громко кричала мне в ухо… Из-за моего преклонного возраста она принимала меня за глухого), если она вдруг говорит: «Дорогой, это было прекрасно», — то эти слова должны прозвучать для тебя набатом. Если ты поверишь ей, значит, ты — параноик… И твоя песенка спета… Тебе перевалило на восьмой десяток, и ты поверишь в то, что можешь довести девицу до оргазма? То же самое ждет тебя в делах. Ты начинаешь верить подхалимам… Благодаря женщинам мне удалось сохранить ясность ума… В моем офисе один тип произнес однажды приглушенным голосом: «Мсье, вы никогда не ошибаетесь», — и мне вдруг показалось, что я слышу: «Дорогой, это было прекрасно». Я тут же выставил этого подхалима за дверь. Он полагал, что может разбудить во мне спящего параноика. Своей лестью он хотел заставить меня поверить в мое превосходство над другими людьми. Непростительная ошибка! Если ты начнешь строить иллюзии насчет своей мнимой эрекции, ты — покойник…

Немного помолчав, он добавил:

— Внученька, я всего лишь мужчина… Богатый, но все же мужчина… У тебя еще будут дети… Поверь мне…

Другие дети? Никогда. Отныне целью ее жизни будет месть. Эта разрушительная навязчивая идея уже зародилась в ее голове.

Как она может забыть странную медсестру, которая вошла к ней в палату за час до ее выписки из клиники? Женщина была похожа на спрута, оставлявшего позади себя в воде чернильное облако… От нее так и веяло неприкрытым презрением.

— Я еще не знакома с вами, — сказала Анук.

— Здесь нет времени знакомиться, — ответила медсестра.

И добавила:

— И не надо… Что бы там ни говорили те, кто хотя бы однажды здесь побывал, они этого никогда не забудут.

Женщина словно пригвоздила Анук к позорному столбу. Да, пребывание в этих стенах никогда не сотрется в ее памяти.

Медсестра тяжелым взглядом окинула Анук. Девушка видела такой взгляд на женских портретах голландской школы восемнадцатого века. Сердце Анук забило тревогу. Эта женщина пришла, чтобы принести ей несчастье.

— Мне поручили измерить напоследок вашу температуру…

Маленький термометр во рту. С привкусом льда. Почему она слушает эту ведьму?

Медсестра берет термометр, смотрит на него, встряхивает и кладет на место.

— Температура нормальная. Вы можете одеваться. На улице вас ждут…

Анук предпочла бы одеться в одиночестве. Однако женщина не уходила. Она стояла, скрестив руки.

Анук повернулась к ней спиной. Она спустила вниз шелковую ночную рубашку, которая распласталась магическим кругом на полу у ее ног. Затем она, стоя поочередно то на одной, то на другой ноге, натянула кружевные трусики. Покончив с нижней частью тела, она принялась застегивать лифчик.

— Ваш браслет…

Женщина подала ей браслет. Четыреста граммов чистого золота. Новогодний подарок.

— Какой тяжелый, — сказала медсестра. — И не забудьте ваш пояс. Какой красивый…