Отлученный (сборник)

После встречи с Орловым, Цыганка рассталась с Жюстеном. Она хотела встретиться с Алисой, чтобы узнать у нее, что думает о Гю Вентура. Она понимала, что если весь блатной мир будет против него, его положение станет совсем невыносимым. Слух дойдет даже до Италии. После второго побега на Гю начнется такая охота, что никто не спрячет его и на пять минут, если возникнут сомнения в его верности воровскому закону. Люди рисковали, помогая Гю, потому что считали, что он способен хранить молчание.

Цыганка доехала на такси до угла улицы Парада и бульвара Перрье, вышла и медленно пошла по бульвару, но метров через пятьдесят остановилась. Она подумала, что полиция наверняка держит виллу под наблюдением, и повернула назад, в сторону Прадо, не зная, что делать.

В центре города Цыганка сделала несколько покупок. Близился вечер. Она не захотела ужинать в ресторане и решила вернуться в Мазарг. В домике сохранились следы пребывания Гю: легкий беспорядок, который остается после мужчины, когда рядом с ним временно нет женщины. Цыганке даже не пришло в голову, что под углем спрятан клад. Он подумала, что Гю отдал бы все слитки в обмен на свободу.

Ей не хватало Альбана. Они уже давно делили пополам радости и горести. Порой у нее возникало желание послать ему телеграмму, но своего рода животный инстинкт удерживал ее от этого.

Цыганка заперла двери и легла, взяв книгу Хемингуэя «Старик и море». Гю о ней рассказывал. Неприукрашенная история о лодке, рыбе и человеке.

Потом она подумала о катере Тео и о высоком блондине, которого она там встретила. Завтра они снова встретятся. Кажется, он знает, с какого конца взяться за дело. Она уже встречала его раньше, наверняка в Париже. Она встречала стольких людей… Цыганка выключила свет, потому что не могла читать. Она могла только думать о своей разбитой жизни и одиночестве.

Глава 10

Полицейские погасили верхний свет и включили ночники. По ночам они сторожили палату по очереди, сидя на стуле перед дверью.

Двустворчатая дверь вела из палаты в коридор метра в четыре длиной, в конце которого была дверь в туалет. В коридор выходили двери еще двух помещений; одно служило для стерилизации бинтов и кипячения шприцев, в другом хранились постельные принадлежности, одежда больных, метлы и самые различные предметы. Обе двери были заперты.

Молодые воры сумели вскрыть замок кладовки, и ежедневно в полдень Фернанармянин закрывался в ней и пилил прутья решетки. Прутья были полыми внутри. За два дня удавалось распилить один прут. Гю не спрашивал, где он достал пилки. Его это не касалось.

В ту ночь дежурила смена бабников.

- Вот увидишь, - сказал армянин, - с одиннадцати часов на стуле никого не будет.

Гю подумал, что дежурная медсестра, которая должна следить по ночам за женщинами, тоже будет трахаться. Он лег на спину, полуприкрыв глаза, и сквозь ресницы наблюдал за тенью полицейского в форме.

Если больной задерживался в клозете, полицейский вставал и шел проверять. Вскоре он сменился. Новый дежурный проявлял признаки явного нетерпения: ерзал на стуле, смотрел в сторону караулки. Подошедший коллега чтото зашептал ему на ухо. Гю услышал приглушенный смешок. Наконец полицейский встал и ушел в караулку.

Стул остался пустым. Фернан соскользнул с кровати, сжал руку Гю и направился в туалет.

Гю сосчитал до пятидесяти. Стул попрежнему пустовал. Он встал с койки, положил под одеяло подушку, чтобы создать видимость того, что на кровати ктото лежит, и последовал за Фернаном. Когда он вошел в кладовку, армянин запер дверь на ключ. Огрызок свечи скупо освещал комнату. Гю дали синие брюки, сандалии и американскую армейскую рубашку, которую он натянул поверх белой больничной.

Высунув голову в отдушину, друг Фернана вглядывался в ночь. Ко второму пруту было привязано одеяло.

- Давай, - сказал Фернан Гю.

Он влез на маленький качающийся столик, схватился за верхнюю часть прута, подтянулся на руках и выскользнул наружу вперед ногами. Потом развернулся и обвил ногами одеяло. В голове гудело, дыхание было прерывистым. Гю стал медленно спускаться, стараясь не очень разжимать ноги из страха, что не удержится на руках. Он почувствовал, что его взяли за лодыжки, и коснулся земли. Они завернули за угол здания и пошли вдоль стены, Гю посередине. Первый из беглецов остановился, показывая на стоявшую параллельно их пути стену, около двух метров высотой, от которой они были отделены широкой аллеей. Друг за другом они перебежали через открытое место и прижались к стене. Надо было перелезть через нее в сад монастыря. Они подсадили Гю, и тот, худобедно, перебрался на другую сторону. Дальше все шло как по маслу. Они добежали между постройками до стены монастыря, выходящей на улицу.

Никто из них не ощутил январского холода, но всетаки было холодно, и на улице не было ни одного прохожего. На соседней улице стояло несколько машин. Друг Фернана пошел на разведку и скоро вернулся.

- Выбор небогатый, - сказал он. - Чего хотелось бы - нет, зато имеется малолитражка.