Отморозок 2

Пришедшая в себя Марина резко дернула меня за руку, и мы побежали к машине. Буквально влетев за руль, Марина с пробуксовкой сорвалась с места, и оставляя на асфальте черные полосы жженной резины, помчалась не обращая внимания на знаки.

— Ты зачем вмешался! — закричала она мне — Ты только хуже сделал! Нукзар тебе этого не простит.

— А как ты хотела? Чтобы я спокойно стоял и слушал, как он тебя оскорбляет? — возмутился я

— Да! Я тебе сказала, что сама все решу, не надо было лезть! Это очень опасный и мстительный человек. Ты просто не представляешь, что ты сейчас сделал.

— Марина, если ты рядом со мной, то никто не будет тебя оскорблять — спокойно ответил я — и не надо на меня кричать. Я сделал все правильно.

— Ладно. — Марина внезапно успокоилась — Сейчас я тебя высажу, и мне нужно срочно смотаться в одно место. Уладить то, что ты сейчас натворил.

Марина остановилась, проехав еще пару кварталов. Заглушила двигатель и повернулась ко мне, а потом, притянув мою голову, крепко поцеловала в губы. И тихо сказала.

— Спасибо! Извини что накричала. Я знаю, ты за меня заступился, хоть и не надо было. Мне сейчас нужно срочно поехать к одному очень важному человеку. Я все улажу. Только, ни в коем случае, пока не появляйся пока у меня. Позвони мне сегодня вечером. Хорошо?

— Хорошо — ответил я, и добавил — может, мне лучше с тобой поехать?

— Нет котенок, тебе туда нельзя. Я сама все порешаю. Не бойся, никто мне ничего плохого не сделает.

Я, нехотя, вышел из машины, и Марина сразу же рванула с места, торопясь на какую-то встречу.

В полутемной, богато обставленной комнате, с плотно закрытыми тяжелыми шторами окном, за массивным полированным столом на котором стояла небольшая лампа с зеленым абажуром, испускавшая мягкий уютный свет, в удобном кожаном кресле, сидел седовласый мужчина лет за шестьдесят. По его широким массивным плечам и поломанным ушам, было видно, что когда-то он занимался борьбой, но это уже было далеко в прошлом. Сейчас он располнел и отрастил живот, но все равно был еще силен. Напротив него, на большом диване, обтянутом блестящей черной кожей сидела Марина. Мужчина смотрел на нее своими умными черными глазами и задумчиво молчал.

— Вахо, ты же меня знаешь, не я первая пошла на конфликт. Это Нукзар все начал. Я его просила не трогать меня, ссылалась на тебя, но он меня не слушал. Этот мальчик ни в чем не виноват, я попросила его помочь мне с покупками, а он просто так меня защищал.

Вахо задумчиво покачал головой.

— Мариночка, душа моя, ты знаешь, как я тебя люблю. Но я тебя прошу, наведи порядок со своими мужиками, чтобы мне не приходилось решать еще и эти проблемы.

— Вахо, у меня нет проблем с мужиками. Я давно рассталась с Нукзаром и не хочу иметь с ним ничего общего. Он сам меня не хочет отпускать.

— Хорошо. Я закрою твой вопрос с Нукзаром. — мужчина за столом побарабанил пальцами по столешнице и продолжил — Ты говорила по нашему делу с Егором?

— Да, он сказал, что в ближайшее время решит тот вопрос, о котором мы говорили.

— Хорошо. Иди и не беспокойся. Нукзар тебя больше не побеспокоит.

— Спасибо Вахо!

Марина порывисто встала с дивана, подошла к хозяину кабинета, поцеловала его в щеку и вышла из комнаты. Через некоторое время, в комнату заглянул молодой подтянутый парень.

— Ты ее проводил?

— Да — кивнул парень

— Найди сегодня Нукзара и скажи ему, чтобы он Марине больше не приближался вообще. Скажи ему, что я так сказал.

— А если он начнет возражать?

— Пусть только попробует — мужчина за столом хищно блеснул глазами — здесь, в этом городе, я хозяин. Если Нукзар этого не хочет признавать, у рынка появится новый смотрящий. Намекни ему на это. Марина мне нужна намного больше чем он. Она закрывает мне такие вопросы, какие этот напыщенный индюк никогда не решит.

— Все понял, сделаю.

— Да, и еще, потом, по-тихому, поговори с Рыбой из его людей, пусть передаст братве, что я буду очень недоволен, если они станут чинить козни Марине, несмотря на мой запрет. Пусть они все знают, что Марина для них табу.

Глава 5

Мы все втроем: Козлов, Бероев и я, под сдавленные смешки Лены Кузнецовой, Наташи Яковлевой и Ани Саркисян, взявшись перекрестно за руки, пытаемся изобразить танец маленьких лебедей. Словно молодые козлики, а никак не лебеди, мы под музыку Чайковского, звучащую из катушечного магнитофона, стоящего на краю сцены, вразнобой скачем на носочках, тщетно пытаясь попасть в такт.

— Так, вы опять все завалили! — кричит нам химичка из первого ряда, она у нас режиссер и постановщик номера в одном лице. И сейчас, она просто вне себя от злости.

— Козлов ты чего скачешь по сцене как козел в огород за капустой? Запомни ты лебедь! Ле-е-бедь. Тяни носочек, ты же боксер, а не штангист и должен уметь прыгать на носочках. Давайте назад, и повторите все с самого сначала.

Мы, не разжимая рук, отходим назад, за занавес и, наверное, уже в двадцатый раз, пытаемся выполнить под музыку совместный выход на сцену боком. И все равно, проскакав буквально несколько шагов, снова сбиваемся с такта.