Отныне и вовек

— Нужно только оставить восемьдесят центов на такси, а остальное можем пропить. Если я снова опоздаю утром на построение — мне гроб.

— Гроб с музыкой, — поправил Анджело. — Старик, ты ведь прав. Без трепа. Эта наша армия у меня в печенках сидит. Только подумать! Гарибальди… Джордж Вашингтон… Авраам Линкольн… Франклин Делано Рузвельт… Гарри Купер… А с другой стороны — наша армия!

— Или, к примеру, генерал Макартур, — сказал Пруит. — И его сын, тоже генерал Макартур… Или, скажем, наш прежний главнокомандующий.

— Верно. Или Великая хартия вольностей… или Декларация независимости… Конституция… Билль о правах… Четвертое июля…

— Рождество, — подсказал Пруит.

— Верно. Или, например, Александр Македонский. И сравни с нашей дерьмовой армией! Все, больше об этом ни слова. Сил моих нету!

— Силы будут. Надо только еще раз настроить бамбино и расширить артподготовку.

— Во-во. Смотри-ка, а ты уже соображаешь. А что, может, поедешь потом со мной на Ваикики? Тринадцать пятьдесят — это не разговор, надолго не хватит.

— Может, и поеду. Если сначала хорошо настроим артподготовку. Вообще-то я такие компании не люблю. Мне там каждый раз хочется кому-нибудь врезать в морду.

— Брось ты, они хорошие ребята. Просто немного чудные. Со сдвигом. Зато артподготовку настроют на всю ночь.

— Думаешь, кого-нибудь мне найдешь? — заколебался Пруит, хотя в душе давно знал, что поедет.

— Конечно. Папа Хэл найдет тебе кого надо. Чего ты раздумываешь? Поехали.

Пруит посмотрел по сторонам.

— Я же сказал, что поеду. Не ори. И хватит об этом, честное слово! Между прочим, я и так собирался туда. Думал, посижу здесь, потом поеду искать тебя на Ваикики. А что это за бурда у нас в стаканах?

— Джин с лимонадом.

— Это же только бабы пьют. Давай лучше возьмем виски. Деньги пока есть.

— Хочешь виски — пей виски. Я пью джин, у меня впереди серьезная работа. На Ваикики буду пить коктейли с шампанским. Да, старик, я там только это и пью.

Из «У-Фа» они вышли в половине одиннадцатого. Кроме мелочи на обратную дорогу, у Пруита оставалось два доллара. Они решили доехать до Ваикики на такси. Срезав угол, перешли через Кинг-стрит к стоянке возле японской женской парикмахерской и встали в хвост очереди, облепившей стоянку густой толпой, почти такой же густой, как в баре. Сегодня всюду была толкучка, даже у японской парикмахерской.

— Это ж обираловка, — пьяно сказал Анджело. — Платить пятьдесят центов с рыла, чтобы проехать три мили до Ваикики. До Скофилда тридцать пять миль, а берут столько же. На такси оно, конечно, лучше, чем в вонючем автобусе. Особенно в получку. Грабят нашего брата солдатика. Все кому не лень.

Такси, в которое им наконец удалось сесть, было уже набито пассажирами, ехавшими до Ваикики, были заняты и заднее, и оба откидных сиденья. Они влезли вперед рядом с таксистом и захлопнули дверь. Шофер тотчас ловко и быстро вырулил со стоянки, освобождая место следующему такси, подпиравшему их сзади. Машина легко влилась в поток автомобилей и медленно заскользила в сторону Пауахи мимо чередующихся светлыми и темными пятнами баров и публичных домов, обогнула квартал и снова выехала на Хоутел-стрит.

— Давай, пока едем, объясню тебе, что к чему. — Анджело пьяно вздохнул. — Это хорошо, что ты в гражданском, а не в форме, — добавил он.

— Да? Интересно. А чем плохо, если в форме? Я, например, форму люблю.

— Зато они не любят. — Анджело ухмыльнулся. — Не дай бог, увидят какие-нибудь их интеллигентные приятели и не так поймут. Могут даже подумать, что они бегают за солдатами.

— Вот еще новости. В Вашингтоне и в Балтиморе это никого не останавливало.

— Так то ж большие города. Гонолулу — деревня. Здесь все друг друга знают. А у тебя что, тоже были дела с голубыми?

— Да нет. Просто мы с одним парнем в Вашингтоне иногда чистили их, тех, кто побогаче. Такие в полицию не заявляют. Один раз замахнешься, они сами деньги отдают.

Такси медленно тащилось по запруженной машинами Хоутел-стрит, сиявшей огнями, как луна-парк. Они ехали мимо крытой галереи неподалеку от АМХ, где возле тиров собралась толпа солдат и одни стреляли из электрических пулеметов по светящимся самолетикам, другие ждали своей очереди, чтобы пьяно облапить грудастую японку в гавайском костюме и сфотографироваться с ней на фоне пальм, нарисованных на куске холста. На будке фотографа висела вывеска: «Привет с Гавайских островов».

— А в Гонолулу их не почистишь, — сказал Анджело. — Они с деньгами на улицу не выходят. Слишком много солдатни.

— Я знаю, — кивнул Пруит.

— Их здесь надо приманивать. Как рыбу на блесну, понял? Черт! — пьяно прорычал он. — С которыми на улице познакомишься, даже стакан не поставят. Зачем им зря деньги тратить? Они себе и за так парня найдут, солдат полный город. Я раньше пробовал приманивать уличных, но потом поумнел, набрался опыта. За все в мире надо платить. Пока опыта не наберешься, расплачиваешься собственной глупостью. А когда тебя чему не надо научат, платишь тем, что уже умеешь. Или дружбой. Но платить обязан все равно. Это мой принцип. Про это даже в книжках пишут, я сам в одной читал.