Отныне и вовек

Реакция читающей публики была прямо противоположной. Роман читали взахлеб. Издатели печатали тираж за тиражом, не в силах насытить книжный рынок. Иными словами, читатели приняли книгу, а критики — нет.

Природу парадоксального расхождения в оценках попытался объяснить в свое время старейшина американских критиков, один из наиболее вдумчивых и серьезных представителей этой профессии — Максуэл Гайсмар: «Конечно, — писал он, — респектабельные критики были шокированы его (романа — Ю. К.) откровенностью и тоном. Критики авангардистские, по-своему не менее респектабельные, сочли роман отвратительной смесью ненавистного им реализма и натурализма». Гайсмар отмечал глубокую жизненность и правдивость книги Джонса, рядом с которой «военные романы таких писателей, как Норман Мейлер или Ирвин Шоу, кажутся «литературными», несамостоятельными или просто недостаточно насыщенными той жизнью, которую Джеймс Джонс впитал всей своей мятежной плотью и кровью»

[4].

3

«Отныне и вовек» — произведение, в основе которого лежит, можно сказать, формула классического романа. Здесь есть все, что предполагает такая формула, — универсальные темы любви, ненависти, страдания и смерти, параллельные и разветвленные сюжетные линии, сложная система образов, опирающаяся на не менее сложную систему иерархических категорий и понятий (социальных, нравственных, философско-эстетических, чисто армейских и т. п.). Но есть в романе и многое такое, чего классическая схема вовсе не предусматривает: устрашающе-откровенное изображение армейских порядков и быта, описание того, что традиционно попадает под категорию «табу» (публичные дома, проституция, повальное пьянство, драки и поножовщина среди солдат), широкое использование в речи персонажей грубого солдатского жаргона.

Бесспорным и главным достоинством Джонса-художника явилась его способность создавать яркие, сочные, жизненно достоверные характеры, обладающие значительной обобщающей силой. Все, что происходит в произведении, вытекает не из случайного стечения обстоятельств и не под воздействием внешних факторов, а неизбежно возникает как следствие взаимодействия характеров.

«Отныне и вовек» — сочинение, густо населенное действующими лицами. Можно даже сказать — перенаселенное. И у каждого из них свой характер, свой темперамент, свои убеждения. Их ни в коем случае не спутаешь друг с другом, и все они важны для повествования. Но есть среди них ключевые фигуры; через их поступки и взаимоотношения, через их жизненную философию раскрывается главный идейный смысл произведения. Они заслуживают наипервейшего и пристального внимания со стороны читателя. Это рядовые Пруит, Анджело, Мэллой, сержант Старк, старшина Тербер, капитан Хомс и генерал Слейтер. Среди них центральное место, бесспорно, занимает Пруит. История, рассказанная в книге, — это прежде всего его история. В общей структуре романа характер Пруита имеет первостепенное значение, ибо он функционирует как пружина, обеспечивающая развертывание сюжета. Именно поэтому Джонс постарался раскрыть его с максимальной полнотой, выписать резкими и четкими мазками, используя все доступные ему традиционные и нетрадиционные средства.

Разбираться в том, кто такой Пруит, что это за характер, следует, начиная с его имени. В Америке издавна существует обычай давать новорожденному в качестве имени фамилию какого-нибудь исторического деятеля. Вспомним Вашингтона Ирвинга, Джорджа Вашингтона Кейбла, Джефферсона

Дэвиса, Мартина Лютера Кинга. Это всё люди, оставившие заметный след в американской истории и культуре. Писатели тоже зачастую наделяют своих героев именами прославленных исторических деятелей для того, чтобы подчеркнуть сходство либо, напротив, выявить несходство характеров. Воспользовался этим приемом и Джонс. Его герой — не просто Пруит. Он — Роберт Ли Пруит. Это имя вызывает в памяти любого американского читателя образ одного из самых популярных и самых «романтических» деятелей американской истории— генерала Роберта Ли. Роберт Ли — исторический персонаж, ослепительно сверкающий хрестоматийным глянцем: легендарная личность, талантливый военачальник, командовавший во время Гражданской войны армиями южан, «великий солдат и христианский джентльмен», верно и преданно служивший исторически обреченному делу, хотя и понимавший его обреченность.

Само собой понятно, что хрестоматийный глянец прикрывает не слишком привлекательный объективно-исторический смысл деятельности генерала Ли, поборника рабовладения и защитника реакционной политической программы южных сецессионистов.