Отныне и вовек

Колонна торжественно въехала во двор, машины остановились напротив корпуса седьмой роты, и оперативная группа двинулась на штурм канцелярии капитана Хомса. Впереди шагали два чистеньких, отмытых до блеска молодых юриста из ФБР, их умные вежливые лица дышали почти отроческим целомудрием, голоса звучали сдержанно, манеры были тактичны, от этих молодых людей так и веяло благоразумием и осторожностью, но за их обманчивой мягкостью скрывалась та жесткая, спокойная уверенность, которую приобретает человек, когда знает, что его слово почитается, как закон, и всем остальным надлежит его бояться. Дневального тотчас отправили со списком на учебное поле.

Назад он пригнал с собой целую команду — на вид здесь было минимум две трети седьмой роты, — и для оставшихся в поле стройподготовка в тот день превратилась, так сказать, в чистый софизм. Солдаты построились перед казармой, им приказали рассчитаться по порядку, потом устроили перекличку, и они тупо стояли, переминаясь с ноги на ногу, немало напуганные (дневальный успел упомянуть про молодых людей из ФБР), но и сквозь страх пробивалось явно приподнятое настроение, неизменно возникающее у солдата при любой возможности спастись от занудства стройподготовки, даже если этим праздником ты обязан расследованию ФБР. Что такое ФБР, знали все, знали, что ФБР расследует уголовные преступления, совершенные военнослужащими, за свою жизнь все они начитались комиксов про гангстеров и про облавы. Дневальный понятия не имел, почему их вызывают, но в гражданском уголовном кодексе была только одна статья, по которой можно вызвать сразу столько солдат. Такое расследование могли предпринять только по делам, связанным с гомосексуалистами.

Вызвали почти всех, кто ошивался в «Таверне Ваикики». Здесь были и капрал Нэпп, и сержант Гаррис, и Мартучелли. В список попали поляк Дизбинский, Бык Нейр, Академик Родес, толстяк Ридел Трэдвелл. Чемп Уилсон с Лидделом Хендерсоном тоже оказались в этой компании, так же как и капрал Миллер, и сержант Линдсей, и Эндерсон, и Пятница Кларк, и Пруит.

Их везли в город и потому разрешили подняться в спальни, умыться и переодеться в «хаки». Ни дневальный, ни «вэпэшники» не пошли вслед за ними. Никто не боялся, что кто-нибудь сбежит. Ведь все фамилии были в списке.

Когда они спустились, фургон уже отъезжал: мелькнули горчичная форма городской полиции, шафтерские бежевые гимнастерки с черными нарукавными повязками и два темных строгих костюма — тоже форма, даже более явно выраженная. Их опять построили, пересчитали, снова провели перекличку, а потом запихнули без разбора в грузовики, в одном из которых давно сидели в тоскливом ожидании рядовой первого класса Блум и еще один его собрат по званию из сержантской школы. Охранники скучали в кабинах рядом с шоферами. Их нисколько не беспокоило, что кто-нибудь выпрыгнет из кузова и осмелится исчезнуть из списка ФБР.

Кроме солдат, в кузовах не было никого, и совещания по выработке стратегии состоялись в обоих грузовиках одновременно, словно людьми руководил тот же природный инстинкт, что ведет стаи перелетных гусей и косяки рыб к предопределенному месту встречи. Оба совещания проходили по одному и тому же, инстинктом подсказанному плану, и в каждом грузовике инстинктивно знали, что в другом грузовике тоже проходит совещание, так что по существу это были не два отдельных совещания, а одно большое, общее.

Сверяя и уточняя воспоминания, в каждом грузовике сумели определить пассажиров другого грузовика и вычислить, кого не хватает. Было установлено, что минимум шестеро ребят из седьмой роты в список не попали, хотя посещали известные бары с не меньшим постоянством и не меньшим успехом.

В обоих грузовиках почти одновременно раздались возмущенные крики: «Что за черт!», и «Везет же людям!», и «А почему этим все с рук сходит?», и «Чем они лучше нас?»

И почти одновременно в обоих грузовиках те же люди, которые только что громко возмущались, заорали: «Заткнитесь!», и «Ну их к черту!», и «Не о них сейчас нужно думать, а о нас!», и «Кончайте, вы! Сейчас надо решать, как себя вести!»

Когда восстановили порядок, обнаружилось, что в том грузовике, где ехал Пруит, было двое солдат из шестой роты и один из пятой. Эти ребята сказали, что в другом грузовике тоже есть один солдат из шестой, но из пятой никого. Стратегический комитет заключил, что донести мог только кто-то хорошо знакомый с седьмой ротой, но этот вывод ничего не давал — таких было слишком много. Судя по всему, в список не попал никто из первого и третьего батальонов, хотя все, ехавшие в обоих грузовиках, не раз встречали ребят оттуда на Ваикики. На этом основании решили, что это не повальная облава, а заварушка местного значения, и посему на допросе лучше всего отмалчиваться, делать вид, что ничего и никого не знаешь. Никаких доказательств у ФБР нет, иначе устроили бы повальную облаву, а это все затеяно только для того, чтобы кто-нибудь из страха раскололся. Просто хотят навести шорох и кое-кого припугнуть.