Отныне и вовек

Игроки молча подвинулись, высвобождая для него место. Играть он с ними мог, тут никто не возражал. Общая неприязнь проявлялась лишь во время профилактики. Как только они благополучно вернутся в гарнизон, профилактика начнется снова. Но сейчас, когда им еле удалось увернуться от карающей руки закона, Пруиту дали передышку.

Рядовой первого класса Блум побывал на допросе следующим после Пруита. Войдя в комнату, он тупо посмотрел на картежников, потом на Маджио, прошел к скамейке у противоположной стены и сел там отдельно от всех. Он не стал подсаживаться к игрокам. Сидел один, сам по себе, хрустел пальцами и тихо, монотонно матерился, злой, недоумевающий и оскорбленный. Он бормотал и бормотал, ровным голосом, на одной ноте, будто этот звук был у него безусловным рефлексом на незаслуженную обиду. Когда другой кандидат в сержанты, Мур, прошел через комнату и хотел сесть рядом с ним, Блум встал и отсел подальше, с возмущением поглядев на Мура, прервавшего его матерный речитатив.

А остальные сосредоточенно играли в покер на спички, пока не вернулся с допроса последний по списку. Тогда вооруженные пистолетами «вэпэшники» погнали всех садиться в грузовики. Пруит оглянулся и напоследок еще раз посмотрел на Анджело. Тот все так же сидел между двумя детинами-охранниками и тоже явно злился, потому что короткая праздничная передышка, за которую ему придется расплачиваться в тюрьме, подходила к концу.

Грузовики тронулись, и на них все с тем же любопытством уставились прохожие, наверно, это были другие прохожие, но солдатам в кузовах казалось, что те же самые, потому что они все так же шагали из порта с того же самого пирса, где тот же самый оркестр по-прежнему играл ту же самую песню для той же самой, новой партии туристов. Солдаты как по команде в свою очередь уставились на прохожих с такой яростью в усталых глазах, что прохожим сделалось не по себе, они отвернулись, напустили на себя деловой вид, а сами подумали: что ж, если дойдет до войны, никто не сможет выставить армию таких кровожадных головорезов, как мы. А грузовики выехали из города на шоссе и мимо рыхлых розовых скал, мимо ущелий, мимо полей сахарного тростника, над которыми кое-где висели в прозрачном летнем воздухе черные облака дыма, мимо расчерченных с математической точностью ананасных плантаций покатили обратно, в Скофилд. Был уже четвертый час, и мир под огромной чашей ярко-голубого неба, насколько хватал глаз, до сизой дымки гор по обе стороны дороги, будто уменьшился в размерах, отдалился и застыл.

Неделю спустя на ежемесячной лекции по половой гигиене, когда солдаты прошли проверку у венеролога и просмотрели фильм о том, что делают с человеком сифилис и триппер, капитан Хомс смущенно выступил с краткой речью о разных отклонениях и извращениях. Полковой капеллан в проповеди о важности любви в половой жизни и о долге мужчины быть до вступления в брак сдержанным и хранить верность невесте тоже ни словом не обмолвился о расследовании.

Лорен, думал Пруит, слушая их обоих. Идеальное имя для проститутки. Лорен. И как отлично ей подходит. Оно звучит именно так, как нужно, все в тебе на него отзывается. Это имя куда лучше, чем Билли, или Сандра, или Морин. Он был рад, что ее зовут Лорен, а не Агнес, не Гледис, не Тельма и не как-нибудь еще. Лорен гораздо лучше.

Глава 29

Он еще не успел целиком потратить сорок пять долларов, предназначенные на три ночных вылазки по пятнадцать долларов каждая, а уже знал, что никакая она не Лорен и ее настоящее имя — Альма.

Жизнь и без того отняла у него очень многое, но, по-видимому, он не имел права даже на такой пустяк. Это приводило в отчаяние. От полной капитуляции его удерживало только то, что новое разочарование слишком хорошо вписывалось в общую картину бед, обрушившихся на него за последние три месяца, с тех пор, как он ушел из команды горнистов.

А имя Лорен ей, судя по всему, придумала миссис Кипфер, вдохновленная рекламой каких-нибудь духов. Миссис Кипфер, наверно, сочла, что имени Альма недостает французского шика, оно звучит чересчур просто для звезды ее заведения. Но на самом деле ее звали. Альма Шмидт, да-да, Альма Шмидт. Даже в толстом телефонном справочнике он при всем старании не сумел бы отыскать более неподходящее имя для проститутки. И жила она не где-нибудь, а в Мауналани. При всем старании он не нашел бы на карте Гонолулу более неподходящий для проститутки район.