Отойти в сторону и посмотреть

– Ваш чай, Лика. И печенье, – коренастый, с лёгким намёком на лысину, вежливый Михаил Афанасьевич ставит у меня за спиной на стол чашку и тарелку с овсяным. – Не буду вам мешать.

– Спасибо вам огромное.

– Не за что, – дверь за ним закрывается.

Я беру первую попавшуюся книгу с полки и сажусь в кресло к столу. Это «Алиса…». Открываю наугад: «Да ведь я и так большая, – грустно сказала она, – а уж в этой-то комнате мне больше никак не вырасти!»

Что бы это значило?..

Чай вкусный. С лимоном.

Вдруг вспоминаю о папирусе, про который говорил Серёга. Интересно, наврал?..

Да нет. Вот он – как раз под тарелкой с печеньем:

«Первая Принцесса, что переступит порог этого дома, станет мне наречённой суженой». Число. Подпись.

Странно. Почему я его раньше не замечала?.. Наверное, не обращала внимания. Просто не читаю чужие записи, пусть и выложенные под стекло для всеобщего обозрения. Нет такой привычки.

«…в этой-то комнате мне больше никак не вырасти!»

Что же хотела сказать Алиса?..

А может, я и не хочу вырастать. Не хочу как они! Даже как мама не хочу. Не хочу привыкать. Не хочу расставаться с любимым даже на минуточку! Что за «дела» могут быть, чтобы не быть там и с тем, ради кого ВООБЩЕ ВСЁ ЭТО!

«Да ведь я и так большая…»

Я большая?..

Ну, да. Наверное. В каком-то смысле… А может, я и есть та самая первая Принцесса, переступившая порог «этой-то комнаты»? И я никогда не вырасту «больше». Потому что – что значит больше? До чего такого нужно дорасти, чтобы наступило это больше? Дорасти нужно только до себя. И тогда ты сможешь быть здесь

. И знать… Я выросла, да. Потому что я знаю, кто я. Я – Принцесса. И всегда ею была, только не знала. А теперь знаю! Точно знаю – кто я и зачем. И теперь я здесь. И не «потому что», и не «для того, чтобы». Я здесь с Максом. С единственным человеком, которого… люблю! Я здесь – чтобы изменить всё! Пока оно само не изменило нас навсегда…

Дверь распахивается, и в кабинет стремительно входит Владимир Максимович:

– Ты?!.

Я

– Что-то случилось? Вы вроде бы должны быть сейчас в Крыму? Или я что-то путаю? – он прикрывает за собой дверь и встаёт напротив стола. Он спокоен. Мимолётное удивление мгновенно сменяется привычными лукавыми морщинками у глаз.

– Нет, всё правильно. Я должна быть сейчас в Крыму. И… ещё вчера я там была.

– Хочешь сказать, вернулась одна? В смысле, сама?

– Да.

– Кто-нибудь, кроме меня, в курсе?

– Отец… теоретически.

– Что значит «теоретически»?

– Мне срочно нужно было вернуться – он не отпускал, и…

– Сбежала?

– Да.

– Не буду расспрашивать, как ты добралась за сутки без денег, без билетов, которые в сезон хрен достанешь, и… Это потом, – Макс подходит к столу и отпивает чая из моей чашки. – Раз ты у меня, значит, либо я и есть причина твоего скоропалительного возвращения, что маловероятно, либо тебе просто некуда податься, так?

– Так.

– Что из этого?

– Первое… Маловероятное.

– Та-ак. Чувство юмора есть – значит, мы не из тех, от кого Бог отвернётся в первую очередь. В связи с этим предлагаю чувствовать себя более уверенно и начать рассказывать всё по порядку.

Я просто обожаю, когда Макс так разговаривает!

– Не знаю, с чего начать… – уверенность, она, знаете ли, не приходит моментально, как по мановению волшебной палочки. Или даже после успокаивающих слов единственно близкого человека.

– Начни с главного, как всегда. Или с чего придётся. Хочешь, подумай минутку – обычно помогает. А я пока закурю и попользуюсь твоим чаем, не возражаешь, Принцесса?

Это был хороший совет. Но я им не воспользовалась. И тут же начала с чего пришлось:

– Ты называешь меня «принцессой», потому что тебе просто приятно думать о той, – я ткнула пальцем в папирус под стеклом, – что «первой переступит порог этого дома»? Прости, Серёга рассказывал за столом, а я просто посмотрела, врал или нет…

Из кухни слышен телефонный звонок. Спустя несколько секунд раздаётся негромкий стук в дверь и голос Михаила Афанасьевича:

– Макс, тебя.

– Чёрт бы их всех подрал! Сейчас, – ставит чашку обратно на стол. – Никуда не уходи,

Принцесса

Он возвращается минут через пять. Берёт пепельницу со стола, закуривает, садится на кушетку и зажигает торшер.

Проходит пара минут.

– Что-то случилось?

– У меня?! Ты смеёшься?! Хотя… Да. Ты права. Похоже, теперь и у меня, – он глубоко затягивается, пристально смотрит мне прямо в глаза и улыбается. – Боря звонил.

– Тебе?

– Да уж. В чутье ему не откажешь. Сказал, что пока больше никому. Впрочем, может, и не так. Ты же знаешь – любит покрасоваться…

– Что сказал?

– Это не важно, в данной ситуации – когда он там, а ты здесь. Точнее, лишь потому, что ты ЗДЕСЬ… Дай-ка мне чайку… Спасибо. Если коротко, то я обещал перезвонить через сорок минут. Он будет ждать на почте – договорился там как-то. Мать не в курсе. Это всё, что тебе нужно знать пока. Уложишься?