ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 2)

величество про здоровье великого государя нашего спрашивал всегда стоя, а арцыби

скупу спрашивать сидя? Слушное ль то дело? И помыслить про то страшно. А великий

государ наш, его царское величество, жалея об вас, что вы остались безгосударны,

прислал меня к вам с своего царского величества грамотою в ваших незгодах

навестить, и писал в своей государевой грамоте о великих государственных делех,

которые настоят обоим великим государствам к покою и к тишине и ко всякому добру,

и паном-раде ту царского величества милость надобно было знать*.

Для представителей римского просвещения тем зазорнее было выслушать от

Москаля подобную нотацию, что, повертевшись несколько дней, они были заставлены,

во все время как он читал „царское именованье и государские титулы*, стоять со своим

арцъь бискупом без шапок, а „также и про царское здоровье спросить с полным

государским имянованьем и государеву грамоту принять— по тому ж, стоя без

шапокъ".

В пику римскому папе, Кунаков потребовал, чтобы при аудиенции папский легат не

присутствовал. „Легату римскому" (объявил он) „и в полате той у панов-рад быть при

нем непригоже, а не токмо что ему в то время с паны-рады сидеть, потому: прислан я

от великого государя, от его царского величества, к паном-ра де Коруны Польские и

Великого Княжества Литовского, а легату до того какое дело? И только в то время легат

хотя и в полате у панов-рад будет, а не токмо что с шины-рады учнет сидеть, и мне к

паном-раде идти не мочно".

Уничиженные в лице своего гостя и политического наставника паны-рады, узнав

содержание грамоты, благодарили царя (как писал Кунаков) за то, что он не

воспользовался их великим упадком, не наступил на их украины и не сделал пм

никакой неправды в их вдовье время; но в благодарственной грамоте хотели написать

сперва имя своего новоизбранного короля, потом имя арцыбискупа гнезненского и всех

панов рады, а потом уже имя московского царя с его полными титлами. Кунаков снова

заметил строго, что „новых непристойных к гоеударской чести образцов вчинать им

непригоже,— что об этом даже и помыслить непристойно и страшно". Наны были

принуждены написать свою благодар ность по указанию московского дьяка.

В Москве не забыли тяжках обид и оскорблений, нанесенных русской

национальности латинизованными панами в Смутное Время.

840

.

Но не единым словом не помянул старого Кунаков теперь, когда бывшие владыки

Москвы очутились под ногами „растоптавшего польскую славу44 козака. Он действовал

с благородным тактом и с истинным достоинством по вопросу о присоединении

Русской Земли к Русий, вопросу, очевидно, уже предрешенному, и в беседе с

представителями Польши твердил одно:

„Нашему великому государю, его царскому величеству, недруга ни с которые

стороны от иноземных государей нет. Наш великий государь, его царское величество,

жалея о вас, что вы остались безгосударны, велел мне вас навестить, и писал в своей

царского величества грамоте о покое христианском; также и к гетману к Богдану

Хмельницкому от великого государя нашего, от его царского величества, писано, чтоб

он, сослався с паны-рады, нынешнюю междоусобную войну и мпогое кровопролитие

умирил; и та его царская милость к вам и ко всей Речи Посполитой ныне u самим вам

явна. А войска у великого государя нашего, у его царского величества, всегды наготове

многая рать, и царского величества у бояр и воевод по полкам росшисаны, по тридцати

и по сороку тысяч в полку и болыпи; так же и гусары, и райтары, и драгуны, и салдаты

в строенье у полковников и у всяких начальных людей многие полки; и все царского

величества войска воинскому ратному рыцерскому строю навычны. Хоти ему, великому

государю нашему, и недруга никого нет, только его государским рассмотреньем во всех

его государствах и по украинам войска многие полки всегды наготове. И ко всем

людем, к подданным своим п к ишоземцов, государь ваш, его царское величество,

милостив и щедр, и наукам премудрым философским многим, и храброму ученью

навычен, и к воинскому ратному рыцерскому строю хотенье держит большое по-

своему чину и достоянью*4.

Поездка Кунакова в Краков и Варшаву была своего рода политическая пропаганда,

основанная ва заявлениях украинских н белорусских жителей о желании

присоединиться к России. Но, не ограничиваясь этой пропагандою, Москва, как мы

видели, послала и в Козацкую Украину такого же гонца, дворянина Унковского.

Увковский должен был выведывать вее те данные, па которых предстояло строить

политическое единство Русской Земли.

Дела Сибирского Приказа в московском архиве Министерства Юстиции сохранили

следующие подробности этого посольства.

В сопровождении полковника Мужидовского, Унковский ехал из Путивля на

Конотоп, Красный, Прилуки, Басань, Переяслав,

.

841

Глемязов, и 10 верст плыл вниз по Днепру, переправляясь в Домонтове. 15 апреля

прибыл он в Черкасы (которые в статейном списке своем называет Черкаском),

направляясь в Чигирин.

Не доезжая 10 верст до Чигирина, Мужиловский поскакал вперед, и встретил

царского посланника, в сопровождении гетманского хорунжого, с приветствием от