ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 2)

гетмана. В полуверсте от Чигирина встретили царских людей сын Хмельницкого

Тимофей, два писаря, Кричевский и Выговскиии, войсковой есаул, паволочский войт,

да еще сотник и атаманы, человек 20, все пешком. Унковский также сошел с лошади.

Молодой Хмельницкий извинялся, что встретил его не раньше и притом пешком. „Под

городом великая вода. Снесла она мосты и плотины, а судов таких не изготовлено;

лошадей перевозить не на чемъ“. Унковский пригласил Тимофея сесть на лошадь

Мужиловекого, а все остальные пошли пешком. Через Тясмин переправились на

лодках. На берегу ждали лошади.

Царскому посланнику отвели квартиру в доме городничего, Яна. Гетман прислал

Унковскому еъестдые припасы *) с извинением, что, по болезни, не мог его встретить.

Благодаря за корм Унковский просил, чтобы гетман принял его как можно скорее и

чтоб на его приеме не было послов и посланников других государств.

На другой день, 17 апреля, к Унковскому пришли два писаря, войсковой эсаул,

паволочский войт и Чигиринский атаман с приглашением на свидание с гетманом.

Унковский поехал на присланном от гетмана коне. Впереди подъячий воз государеву

грамоту, а по сторонам шли писаря, эсаул, войт и атаман. На гетманском дворе, у

крыльца, встретили его близкие /етманские люди, а в светлице, у самой двери, сам

гетман.

Приняв от Унковского грамоту, Хмельницкий поцеловал печать. То же, по его

приказанию, сделал обозный Чорнота. Унковский спросил, от имени государя, о

здоровье гетмана и все войско. Въ

*) В статейном списке эти припасы начислены так: „10 хлебцов пшеничных малых;

10 хлебцов ржаных людских, гуся, утю, двух поросят, четырех кур, 50 яиц, 2 сыра,

баран, ногу говядины, 50 черенков соли; питья: сткляницу вина двойного, сткляницу

вина вснгерекого, сткляницу мальвазеи, ведро вина простато, ведро меду, 5 ведер нива,

10 свеч сальных, четь овса и остралюк еена“. Если еще понадобится, корм, просили

обращаться на гетманский двор.

342

.

ответ на это все низко поклонились. Гетман также спросил о здоровье государя и

царевича Димитрия Алексеевича. Тогда посланник объявил государево жалованье:

гетману три сорока соболей, сыновьям его, Тимофею и Юрию, обозному Ивану

Чорноте, пасарям Ивану Кричевскому да Ивану Выговскому, войсковому эсаулу

Михайлу Гетману; Еостырскому Яну, полковникам: черниговскому Федору Вешняку,

корсунскому Морозенку, нежинекому Шумейку, миргородскому Матвею Гладкому—по

паре соболей *). Хмельницкий прочел царскую грамоту про себя и, снова поцеловав

печать, отдал Выговскому, благодарил за милостивое слово, посадил Унковского возле

себя и, когда полковники уселись но скамьям, пригласил его к обеду. За обедом о

предмете посольства не говорили.

Через день Унковский снова приехал к гетману с прежней церемонией и нашел у

него всю старшину, какая на то время оказалась в Чигирине. Поздоровавшись, гетман

удалился с ним, с его подъячим и с Выговским в отдельную комнату. Прочие были

собраны в доме Хмельницкого лишь для того, чтобы служить органом толков о царском

посольстве и пускать в ход о нем вести, какие были нужны козацким политикамъ

Запершись вчетвером от своего национального собрания, Хмельницкий объявил,

что не может, как написано в грамоте, послать К панам-раде с ходатайством об

избрании царя па польский престол. „То дело ашновалось: в Польше король выбран.

Пускай теперь государь сам наступит на Литву, и она наверное предложит ему свою

корону; а на Польшу я и Войско Запорожское помоги не просит. Польше против нас и

крымского царя не устоять, и великий государь станет государем Литве и Полыпи. Да

писал я, чтобы великий государь принял меня с войском под свою высокую руку; но в

царской грамоте ответа на эго нет. Не наказано ли тебе что-нибудь об этом?

Унковский отвечал: „Если даст Бог, вы освободитесь от Польши и Литвы без

нарушения шра} тогда великий государь вас пожалует, велит вам быть под его высокою

рукою“.

„Да мы и теперь свободны** (сказал Хмельницкий). „Целовали мы крест служить

верой и правдой королю Владиславу, а теперь в Польше и Литве выбран королем Ян

Казимир и коронован; однако, нас Господь от них избавил. Короля мы не выбирали и

креста ему не целовали, а они к нам о том не писали и не

— *

—г*

*) Достойно замечания, что Янковский обошел подарком иаволочского войска, не

смотря на его видную роль в церемониале Хмельницкого.

.

34В

присылали, а потому мы свободны. Почему же теперь государю не помочь нам?

Если он опасается Польши и Литвы, что в прошлые годы причинили Московскому

Государству многие беды и разорение, то теперь этого опасаться нечего: без нашего

Запорожского Войска везде они будут худы, а и в тех-то войнах были сильны лишь

нашим войском. Теперь счастье само дается в руки государю: без всякого ущерба, он

может получить большое государство и множество ратных людей. А мы желаем

поступить под государеву руку, потому что наша благочестивая вера явилась от общего

корня, от Св. Владимира, только Ляхи своими неправдами отлучили нас от

Московского Государства. А я так думаю: на чьей стороне Войско Запорожское и вся

Белая Русь будет, та сторона будет страшна всем неприятелям, потому что Войско