Отпуск на двоих

– Об этом я и говорю. – Дэвид перевел взгляд на стол, за которым проходила викторина. Сейчас трое из участников пили из стопок какую-то жидкость карамельного цвета, в то время как Алекс победно потягивал из чашки обычную воду. – У всех нас свои жизни, а он остался ни с чем.

Рот Дэвида искривился в хмурой гримасе, и сейчас он был так похож на своего брата, что во мне поднялся быстрый, болезненный импульс поцеловать его.

А потом я осознала смысл слов Дэвида, и боль стала еще сильнее, затягиваясь в груди, словно тугой узел.

– Ты думаешь, он так считает?

– Что он вырастил нас? Вложил все свои силы и все эмоции в то, чтобы с нами все было в порядке? Возил Бетти на прием к врачу, собирал нам в школу гребаные завтраки, вытаскивал папу из постели, когда у него случался очередной приступ? А потом мы все вдруг разъехались, переженились и завели детей, а он остался следить за тем, чтобы с папой все было в порядке? – Дэвид смотрел на меня с каменно-серьезным выражением лица. – Нет. Алекс бы никогда такого не подумал. Но думаю, ему бывало одиноко. Я имею в виду… Мы все думали, что он собирается жениться на Саре, а потом…

– Да уж. – Я вытащила из бассейна ноги и скрестила их перед собой.

– У него даже кольцо было и все такое, – продолжил Дэвид. Сердце у меня упало. – Он собирался сделать ей предложение, и потом… Она просто ушла, и… – Он остановился, заметив мое выражение лица. – Не пойми меня неправильно, Поппи, – сказал он, накрыв мою ладонь своей. – Я всегда считал, что вы должны быть вдвоем. Но Сара была замечательной, и они любили друг друга, и я просто… Я хочу, чтобы он был счастлив. Чтобы он перестал беспокоиться обо всех остальных, чтобы у него было что-то свое, понимаешь?

– Да, – мне едва удалось это выговорить. Ночь жаркая, и я все еще потею, но мои внутренности как будто заледенели. Все, о чем я могу думать, – это то, что он собирался на ней жениться.

Она сказала это в Тоскане, и я выкинула это из головы спустя несколько недель, решив, что это было просто неосторожно сказанное слово. Но теперь вся эта поездка представлялась мне в совершенно другом свете, и я ничего не могла с этим поделать.

Это было три года назад, но воспоминание все еще ярко отпечатано в моей памяти: мы с Алексом стоим на террасе за несколько минут до восхода солнца, мои руки крепко скрещены на груди, ногти обкусаны в кровь. Тесты на беременность, разложенные на каменной стене, ждут своего часа. Часы Алекса наконец стрекочут, давая понять, что пришло время узнать, какое будущее нас ждет.

То, как его прорывает, как только я собираюсь с силами и прекращаю истерику. Как он плачет, прижавшись ко мне.

«Я не могу так с тобой поступать, – сказала я тогда. – Нуждаться в тебе».

Он говорил мне, что я тоже ему нужна, но теперь, когда с нами были Трей и Сара, словно лопнул пузырь, который всегда надежно отделял нас от остального мира. Мне тогда стало так глубоко стыдно за то, что я хотела от него столь много, и я знала, что он тоже чувствовал нечто подобное.

Трей, кажется, отличный парень, сказал он мне. Словно на самом деле говорил: мы должны это прекратить, пока еще можем.

Сказать об этом напрямую означало признать свою вину. Даже если мы никогда не целовались, никогда не говорили ни слова о своих чувствах, мы всегда хранили в наших сердцах место друг для друга.

Алекс хотел жениться на Саре, и теперь я понимала, что это я не дала ему такой возможности. Она уже рассталась с ним однажды во время нашего Летнего Путешествия, а затем рассталась снова, сразу после Тосканы. Пусть она никогда не знала, что именно произошло, я уверена, Сара заметила, какой это оставило на нем след.

Если бы я оказалась беременна, если бы я решилась оставить ребенка, я не сомневалась: Алекс был бы рядом со мной, отдал бы все, что у него было, лишь бы мне помочь.

Саре, как всегда, приходилось смириться с моим присутствием или жить дальше. И однажды она уже решила жить дальше, и теперь я задавалась вопросом: не я ли снова подтолкнула ее к тому же решению?

Одно дело, когда в твоем парне нуждаются его братья или одинокий отец.

Но я-то была просто какой-то посторонней женщиной, чьи потребности он всегда ставил на первое место – в ущерб своему собственному счастью и своим желаниям. И на той неделе я снова сделала то же самое, эгоистично втянула его в свои проблемы, потому что так у нас с ним было принято. Я просила его о том, что мне было нужно, и позволяла ему это дать, даже если для него это не всегда было лучшим решением.

Я больше не испытывала ни головокружительного счастья, ни прилива энергии, ничего – только тошноту.

Дэвид положил мне на плечо руку, вырывая из калейдоскопа болезненных, сложных эмоций.

– Я рад, что у него теперь есть ты.

– Да, – прошептала я, но злобный голосок внутри прошептал:

Нет, это у тебя есть он.

Глава 31

Этим летом