Отпуск на двоих

– Я расстался с ней сам, когда понял, что полечу в путешествие, даже если это причинит ей боль, – сказал он. – Потому что я знал, что это неправильно. Что это несправедливо по отношению к ней. Я всегда был к ней несправедлив.

Из моей груди вырвался вздох, плечи обмякли. Алекс сделал еще один шаг, взгляд у него был тяжелый, рот искривлен.

– Я долго сомневался в себе из-за всего этого. Но потом мы сошлись снова, потому что я правда любил ее, – сказал он. – И как только мы снова начали общаться, отношения у нас стали лучше, чем когда-либо прежде. Я очень хотел, чтобы у нас все получилось, потому что она замечательная, потому что нам было хорошо вместе, потому что мы хотели одного и то же, и моя любовь к ней… Она очень ясная и понятная. Управляемая. – Он замолчал и снова покачал головой. В глазах у него застыли слезы, и мне казалось, что я вглядываюсь в поверхность реки: опасной, дикой и совершенно великолепной. – Я не знаю, как вообще любить кого-то так сильно, как я люблю тебя, – наконец сказал он. – Это меня ужасает. Иногда мне кажется, что я могу с этим справиться, но потом я думаю, что со мной случится, если я тебя потеряю, и каждый раз я паникую и отстраняюсь, и… Я никогда не знал, смогу ли я сделать тебя счастливой. Но помнишь, тем вечером… Это так глупо звучит, но мы с тобой сидели в Тиндере, и ты сказала, что выбрала бы меня, и… Это что-то такое мелкое, неважное, глупое, но когда речь идет о тебе, это значит для меня больше всего на свете. Я потом часами лежал без сна и пытался понять, что ты имела в виду. Я знаю, что со мной все не в порядке. Что я постоянно подавляю себя. И я знаю, что я не тот, с кем ты себя представляла. Я знаю, что кажется, будто мы друг другу совсем не подходим, и наверное, мы и правда не подходим, и может быть, я никогда не смогу сделать тебя счастливой, и…

– Алекс. – Я потянулась к нему обеими руками и притянула к себе. Он обнял меня в ответ и наклонился, и наклонялся все ниже, пока не превратился в один огромный вопросительный знак. – Это не твоя работа – делать меня счастливой, ясно? Ты никого не можешь сделать счастливым. Я счастлива просто потому, что ты есть, и это единственная часть моего счастья, которую ты можешь контролировать.

Его руки тесно обхватили мою спину, и я вцепилась пальцами в его рубашку.

– Я не знаю, что это все значит и куда ведет. Я знаю только то, что я люблю тебя так же сильно, как ты любишь меня, и меня это тоже пугает. – Я закрыла глаза, набираясь смелости, чтобы продолжить говорить. – Я тоже чувствую, что со мной все не в порядке, – произнесла я, и мой голос задрожал, становясь хриплым и высоким. – Мне всегда казалось, что если кто-то увидит, что у меня внутри, то все. Это конец. Что там есть что-то уродливое, что совершенно невозможно полюбить. И ты всегда был единственным человеком, который заставлял меня чувствовать, что со мной все хорошо. – Он нежно погладил ладонью мою щеку, и я открыла глаза, встречаясь с ним взглядом. – И меня очень пугает, что если ты получишь меня всю, то что-то в твоем отношении изменится. Но я хочу всего тебя, поэтому я рискну. Я попытаюсь быть храброй.

– Ничто не изменит моих чувств к тебе, – тихо сказал он. – Я пытался разлюбить тебя с тех самых пор, как ты пошла в дом, чтобы целоваться с тем водителем катера.

Я рассмеялась, и он слабо улыбнулся в ответ. Я обхватила пальцами его скулы и нежно поцеловала, и после секунды промедления он ответил мне тем же. Наш поцелуй был влажным и соленым от слез, но вместе с тем настойчивым и желанным.

– Можешь сделать для меня одну вещь? – спросила я. Алекс покрепче обнял меня.

– Хм?

– Держи меня за руку, только если сам этого хочешь.

– Поппи, – ответил он. – Когда-нибудь, может, и наступит день, когда я стану настолько невозмутимым, спокойным и собранным, что больше не захочу касаться тебя постоянно, но этот день наступит явно не сегодня.

Предсвадебный ужин проходил в ресторане, в который Тэм вложил деньги еще в самом начале его зарождения. Повсюду пылали свечи, а их свет отражался в многочисленных хрустальных люстрах, явно сделанных по индивидуальному заказу. Сегодня не планировалось никакого свадебного банкета – из всех важных персон присутствовали только женихи и священник, так что никакую генеральную репетицию перед свадьбой они устраивать явно не собирались. Однако вся огромная семья Тэма уже приехала – жили они в Северной Калифорнии, так что добираться им было относительно недалеко, и многие гости с мальчишника Дэвида тоже здесь присутствовали.

– Ого, – присвистнула я. – Ничего себе. Это самое сексуальное место, которое я только видела.

– Затянутый в пластик балкон Николая сейчас глубоко оскорблен, – сказал Алекс.

– Нет, пластик останется в моем сердце навеки, – заверила я и покрепче стиснула его ладонь. Так стало еще более очевидным, насколько у нас большая разница в размерах, и от этого осознания по моему позвоночнику пробежала приятная дрожь. – Эй, а помнишь, как я психанула из-за того, что у меня руки как у толстого лори? В Колорадо? После того, как я подвернула лодыжку?