Отпуск на двоих

– Мне нравится выглядеть хорошо, – произнес он голосом, в котором читалось невысказанное: «Это что, преступление?»

– Мне тоже. – Я сдвигала ногу все дальше и дальше влево, пока мой вопиюще-красный сапог не оказался в поле зрения Алекса. – Очевидно же.

Он покосился на мою ногу, а затем перевел взгляд на центральную консоль, в которой лежал аккуратно свернутый аудиокабель.

– Держи, – сказал он, вручая кабель мне. – Почему бы тебе не начать первой?

В то время мы всегда по очереди включали в машине музыку, и Алекс каждый раз уступал мне право выбирать песню первой. Потому что он был Алексом, и он – лучший.

Я настояла на том, чтобы всю дорогу мы крутили только кантри-музыку. В моем плейлисте преобладали Шанайя Твейн, Риба Макинтайр, Кэрри Андервуд и Долли Партон. Плейлист же Алекса состоял из Пэтси Клайн, Вилли Нельсона, Глена Кэмпбелла, Джонни Кэша, Тэмми Уайнетт и Хэнка Уильямса.

Гостиницу мы нашли в интернете еще давно. Представляла она собой одно из тех китчевых, дешевых на вид мест с ярко-розовой неоновой вывеской (ковбойская шляпа в мультяшном стиле, которую уравновешивала надпись «ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ МЕСТА»). Стоило только на нее посмотреть, и сразу становилось понятно, откуда у города взялось прозвище «Наш-Вегас».

Мы зарегистрировались у стойки и затащили внутрь вещи. Каждый номер был оформлен в тематике какого-нибудь известного нашвилльского музыканта. На практике это означало, что все стены были увешаны фотографиями этих самых музыкантов, а на кроватях лежали абсолютно дикие покрывала в цветочек, прячущие от посторонних взглядов тяжелые флисовые одеяла коричневой расцветки. Я пыталась забронировать комнату в стиле Китти Уэллс, но, как оказалось, когда ты бронируешь номер через интернет, выбора тебе не предоставляют.

Так что мы оказались в комнате Билли Рэй Сайруса.

– Как думаешь, ему за это платят отчисления? – спросила я у Алекса. В данный момент он занимался тем, что тщательно переворачивал каждый матрас, выискивая следы постельных клопов.

– Сомневаюсь, – ответил он. – Я бы рассчитывал, что максимум они ему иногда замороженный йогурт в подарок присылают или что-нибудь вроде этого. – Закончив с матрасами, он отодвинул занавески и принялся рассматривать сияющую неоновую вывеску. – Это, случаем, не тот мотель, где можно снять комнату на пару часов вместе со своим любовником? – скептически спросил он.

– Да какая уже разница, – ответила я. – Ящик с презервативами-то я дома оставила.

Алекс вновь содрогнулся и, убедившись в том, что матрасы не заражены никакими опасными паразитами, устало опустился на кровать.

– Если бы мне не пришлось на все это смотреть, наверное, я бы даже счел ситуацию довольно милой.

– Мне бы пришлось участвовать в этом цирке в любом случае, Алекс. Я что, ничего для тебя не значу?

– Ну да, но ты-то ее дочь. Самое большее, что папа когда-либо делал для нашего сексуального образования, – это оставлял у кровати книгу о чистоте и непорочности, как только кому-нибудь из нас исполнялось тринадцать лет. Я лет, наверное, до шестнадцати считал, что мастурбация вызывает рак.

Сердце у меня болезненно сжалось. Иногда я забываю, как тяжело пришлось Алексу. Мама у него умерла от осложнений во время родов, когда на свет появился Дэвид, и с тех пор мистер Нильсен и четверо его сыновей навсегда остались без жены и без матери. Только в прошлом году его папа наконец-то начал отношения с другой женщиной – с ней он познакомился в церкви, но они расстались всего через три месяца. Несмотря на то, что отношениям положил конец сам мистер Нильсен, переживал он это настолько тяжело, что Алексу пришлось ехать домой прямо посреди учебного года, чтобы хоть немного привести отца в чувства.

Именно Алексу всегда звонили его братья, когда у них возникали проблемы. Он был их несокрушимой скалой.

Иногда мне казалось, что именно поэтому мы с ним так хорошо ладим. Алекс привык быть старшим братом, на которого всегда можно положиться, а я привыкла быть надоедливой младшей сестрой. Такая динамика отношений для нас была естественной: я шутливо дразнила его, а он делал так, что я всегда чувствовала себя в безопасности.

Но на этой неделе я не собиралась ничего от него требовать. Напротив, сейчас моей миссией было помочь Алексу расслабиться, выпустить внутреннего дикого Алекса на свободу. Пробить оболочку заработавшегося и зацикленного на проблемах Алекса.

– Знаешь, – сказала я, усаживаясь на кровать, – если захочешь когда-нибудь одолжить ненадолго парочку гиперопекающих родителей, то мои в твоем полном распоряжении. Они от тебя без ума. В смысле, очевидно, без ума. Мама вон хочет, чтобы ты забрал у меня девственность.

Он откинулся назад, опершись на локти, и склонил голову набок.

– Твоя мама думает, что у тебя никогда не было секса?

– У меня и не было секса, – резко говорю я. – Думала, ты знаешь.

Мне казалось, что мы говорили с Алексом обо всем на свете, но очевидно, что некоторые темы мы никогда не обсуждали.

– Нет, – Алекс нервно кашлянул. – Не знал. В смысле, я же видел, как ты с некоторых вечеринок уходила не одна.