Отпуск строгого режима

– Алло! Папа. Да, мы прилетели. Устроились, как я тебе и писала. Все отлично. Остров Гран Канарья. Нет, не Гран Каналья, а Канарья… Или ты шутишь? В общем, Канары – это Канары! Круто! Как я тебе и говорила. Наших нищебродов не видно и в помине. Не видать, говорю! Лас-Пальма такой крутой городишко. Пальмы везде. Кокосы. Все класс! Отель суперский. Пляжи – золотой песок. Погода – песня! Море – молоко ослиц. Ну, такое самое нежное молоко. Все, адьес [38] , целую! Пока!

Девушка нажала «отбой».

– Кажись, повелся, – сказала она. – Ну что ж, одно ясно: Турция – это не остров. На острове куда ни пойдешь – везде берег. А здесь где берег? Ты карту положи правильно: север – верх, юг – низ.

– Да я правильно все положила, – проговорила вторая. – Идем как надо, ты только меня не отвлекай. Впереди должен быть берег моря.

– Блин… Ты берег не ищи. Ты ищи гостиницу «Сан Флауэр» – «Подсолнух».

– Да вот смотрю и в упор не вижу. Она где-то здесь, совсем рядом, недалеко от этой Кактусовой улицы.

Это были Светка – с надписью на майке про ангела и дьявола – и Ленка, у которой бюст был больше, чем у подруги, но все-таки ненамного, поэтому она решила это обстоятельство подчеркнуть, а вернее – подписать. Вот и выбрала майку с экстравагантной фразой «No tit Touching».

План, который мелькнул в голове у Ленки, а затем был утвержден и обдуман Светкой, был прост – сказать строгому папику, начальнику всей городской милиции, что они летят на Канары, а самим в Москве сдать билеты, развернуться на девяносто градусов и полететь в Анталью, чтобы найти и жесточайше отомстить негодяю Валету.

И вдруг Ленка и Светка остановились как вкопанные. На скамеечке, на самом краешке, очень скромненько, с каким-то жалко-мечтательным выражением лица вначале Ленка, а потом и Светка заметили того, ради кого они прокинули Канары.

Там, сжав колени, тихо дыша и почти не моргая, закатив зенки, сидел Валет собственной персоной.

– Молчок, – протянула Светка. – Я же тебе уже проболталась, какой он фокусник-иллюзионист. Сейчас нам надо придумать план, чтобы спалить его по полной.

– Щас придумаем… – Ленка хитро посмотрела на подругу. – Есть идея! Короче, ты подсаживаешься к нему, просишь закурить.

– Да е-мое, вот так сразу выдавать, что я из России? – покачала своей синей, как у Мальвины, головой Светка.

– А ты что думаешь, если майку с английскими буквами надела, по тебе не видно, что ты русская? – резко сказал Ленка.

– И как это видно? – надулась Светка.

– Да видно, и все, не спорь… – сказала, как отрезала, Ленка, – Короче, слушай. Подсаживаешься, вся такая растрепанная, мол, с бодуна, говоришь: дайте закурить – вряд ли он тебя узнает…

– Ну-ну, что русская, узнает, а что я Светка, его подруга, которая не раз кувыркалась с ним до утра, не узнает? – засомневалась подружка.

– О’кей. Тогда я подсаживаюсь, прошу закурить. А сумка у меня будет нараспашку. И лопатник на виду. А ты в это время стой вон там, под кустом, – Ленка показала рукой – И снимай все на мобилу. Поняла?

– Ага, ты будешь ему глазки стоить, а я снимай, – запротестовала Светка.

– Ну, блин, тогда сама иди, а я буду снимать… И как только мы засечем весь процесс, тогда…

– Какой процесс? – решила уточнить Светка.

– Как он у тебя или у меня стащит лопатник – вот тогда он наш. Можем в полицию обратиться, можем деньги из него тянуть… А можем сказать, что в «Youtub» выложим. А для карманника это конец карьере.

– Нет, Ленка, в «Youtub» – это жесть, – нахохлилась Светка.

– А то! Как он с тобой обошелся, это не жесть? – хмыкнула Ленка.

– Жесть, конечно.

– Ну, решай давай, кто из нас идет? Ты или я?

– Ты, а то у меня парик хреново сидит, сваливается. В «Youtub» обстебают, дислайки наставят и всякую хрень в комментах напишут.

– А что я кинозвезда? – Ленка поправила свой парик.

– Ты привлекательная… У тебя груди торчком и соски даже сквозь лифчик выступают, а такое не лажают, а, наоборот, уважают.

– Не лажают, уважают, ты вааще сбрендила со своим Валетом, стихами разговаривать стала. Короче, я иду к нему только ради тебя, ради своей подруги. – Ленка расправила плечи. – Постой! А у тебя вискаря из самолета на осталось?

– А чего, думаешь, от тебя не разит уже? – усмехнулась Светка.

– Не знаю, я пила меньше, чем ты.

– Не заливай. Ты пила как лошадь. Это я пропускала.

– Ладно, я помню, ты взяла с собой, давай выпью для храбрости.

– На, сучка косая, – Светка достала из сумочки пятидесятиграммовку «Блэк лэйбл», отдала подружке.

Та быстро откупорила бутылочку, из горла – вернее, из узкого горлышка – выпила, отдала пустой квадратный флакончик подруге.

– Че ты мне его суешь? Выкинь на хер, – скривилась Светка.

– Куда? На землю? Здесь штрафы офигенные.

– Не дури! Вон возле скамейки урна. Подсядешь к Валентину, выбросишь и попросишь закурить.

– Все о’кей, – Ленка почувствовала, как горячая жидкость приятно разбегается по жилам. – Так, Светка, приготовься, я пошла.