Отпускание. Путь сдачи

Мы уделяем страху особое внимание, потому что он связан с нашим выживанием. Для большинства людей страх настолько всеобъемлющ, что их жизнь представляет собой один гигантский набор компенсационных механизмов для победы над своими страхами. Но даже этого недостаточно, поэтому средства массовой информации постоянно грузят нас ужасными ситуациями, например такими, как в сегодняшней утренней сводке новостей: «Группа террористов угрожает оставить нас без продовольствия». Такие заголовки встречаются постоянно, как будто давая уму еще одну возможность овладеть тем, чего он боится больше всего. Как об этом говорится в песне: «Мы зажаты между страхом жизни и страхом смерти».

Когда все компенсационные механизмы ума терпят неудачу, страх выплескивается на поверхность сознания в виде неприкрытых приступов тревоги и фобии. Такой человек отмечается как имеющий невроз страха. Следует сказать, что самое продаваемое лекарство в Америке – это транквилизатор валиум.

Как правило, страхи обостряются. Поэтому типичный пациент, страдающий фобиями, имеет склонность к прогрессирующему расширению страха в различные области жизни, что приводит к дальнейшему ограничению активности, а в тяжелых случаях – к полнейшей потере подвижности. Так было с пациенткой по имени Бетти.

Ей было тридцать четыре года, она была настолько худой и истощенной, что выглядела намного старше. Бетти вошла в наш кабинет, нагруженная бумажными пакетами, в которых позднее обнаружилось пятьдесят шесть бутылочек с различными препаратами для здоровья, витаминами, пищевыми добавками. Также у нее было несколько пакетов с особыми продуктами питания. Ее страх начался с боязни микробов, и вскоре, как ей казалось, все вокруг было заражено микробами. У нее было множество опасений по поводу инфекционных болезней, что впоследствии переросло в страх перед раком. Она верила в каждую прочитанную ею тревожную историю, поэтому боялась принимать в пищу практически все. Она боялась воздуха, которым дышала, опасалась солнечного света, попадающего на ее кожу. Бетти носила белую одежду, избегая соприкосновения с красителями ткани.

В кабинете она никогда не садилась, потому что боялась, что стул может быть загрязнен. Всякий раз, когда ей нужен был рецепт, она просила писать его с середины листа, чтобы не соприкасаться с той частью, к которой притрагивались другие люди. Более того, она желала сама отрывать этот листок из блокнота. Она не хотела, чтобы я касался его, потому что, по ее мнению, я мог оставить там микробы после рукопожатия с предыдущим пациентом. Она все время носила белые перчатки. Бетти настолько боялась снова появиться у нас в кабинете, что попросила общаться с ней по телефону.

На следующей неделе прозвучал звонок, и она сказала, что боится встать с кровати. Она звонила из дома, находясь в постели, потому что боялась выйти на улицу. У нее развился страх перед грабителями, насильниками и загрязнением воздуха. В то же время она опасалась остаться дома в постели из-за того, что ей может стать хуже. В довершение всех других страхов она боялась, что сходит с ума. Ей было страшно, что лекарство не поможет, что могут быть побочные эффекты и она не поправится. Затем она сообщила, что боится задохнуться от приема таблеток, поэтому перестала принимать даже свои лекарства для здоровья, не говоря уже о прописанных медикаментах.

Ее страхи были настолько сильными, что парализовали любой терапевтический прием. Она не позволяла мне разговаривать со своей семьей, потому что боялась, что родственники узнают о ее лечении у психиатра и посчитают ее сумасшедшей. Я был совершенно сбит с толку и несколько недель мучительно размышлял, как ей помочь. Наконец, я отпустил эту ситуацию. После сдачи ко мне пришло облегчение: «Я абсолютно никак не могу ей помочь. Осталось только любить ее».

Итак, это то, что я делал. Я просто думал о ней с любовью и посылал ей мысли, наполненные любовью. Во время разговора по телефону я дал ей столько любви, сколько смог. Наконец, через пару месяцев «любящей терапии» ей стало достаточно хорошо, чтобы прийти на прием. Со временем ее состояние улучшилось, ее страхи и подавленность начали уменьшаться, хотя не было видно, что она что-то понимает. Она сказала, что слишком боится обсуждать психологические вопросы, поэтому в течение нескольких месяцев и даже лет единственным доступным лечением было любить ее.

Этот случай иллюстрирует идею, представленную нами ранее в главе об апатии. Более высокая вибрация любви оказывает лечебное воздействие на более низкую вибрацию, в данном случае – страх. Любовь действует успокаивающе. Очень часто мы можем развеять страх другого человека простым физическим присутствием и проецируемой на него любящей энергией. Лечебный эффект имеет не то, что мы говорим, а сам факт нашего присутствия.