Отпусти меня 2

Как, бл*ть, она завуалировала фразу: «Я пьяная, голодная шлюшка, которую не удовлетворяет престарелый любовник».

Обхватываю ее запястье, брезгливо скидывая с себя руку.

— Неинтересно, — кидаю ей я, расплачиваюсь с барменом и покидаю бар. Не хочу. Брезгую шлюхами. Я давно не в том возрасте, когда кидаешься на тело. Нет в этом никого драйва, мне противно. Да и я вроде женатый человек, но раз за разом, как выяснилось, насилую свою жену. Если не физически, то морально. Звучит отвратительно.

Возвращаюсь домой слегка пьяный. В гостиной полумрак. Камин давно погас. Небо здесь звёздное, яркое, не бывает полной темноты. Скидываю куртку. Осматриваюсь: со стола убрано. Вот и поужинали. Романтик из меня хреновый. Ухмыляюсь сам себе. Моя ошибка в том, что я слишком самоуверенный. Спальня в домике одна, и кровать, хоть и большая, тоже одна. Я не учел такой исход. Иду к дивану. Но замечаю на нем Лизу. Девочка кутается в плед, поджимая ноги, и смотрит в окно на яркое, звёздное небо.

— Почему не спишь?

Падаю рядом с ней, запрокидывая пьяную голову.

— Я тебя ждала, — тихо сообщает мне.

— Хм. Зачем? Насиловать больше не буду, — бью в ответ. Такой циничный мудак.

— Ром, — впервые обращается ко мне так просто и тепло, что я даже поднимаю голову, чтобы посмотреть, она ли это. — Я поговорить хочу.

— Не смею отказать даме в желаниях. Говори.

Снова откидываю голову, закрываю глаза.

— Ты пьяный? — с удивлением в голосе спрашивает она. Да, это редкое зрелище.

— Не настолько, чтобы не услышать тебя, Елизавета.

ГЛАВА 22

Роман

— Прости, я не хотела пить эти таблетки. Стояла там и не могла решиться, — почти шёпотом выдает мне Лиза. Глубоко вдыхаю, задерживаю дыхание.

— Их покупка – уже преступление. Мы здесь на несколько дней, завтра бы снова случился секс. Что тогда?

Молчит. Какая она еще дурочка. Пьяно, невесело усмехаюсь.

— Что именно тебя так пугает?

Раз уж мы разговариваем, нужно вытянуть из нее хоть какие-то мысли.

— Я не готова родить ребенка. Мне страшно, — сжимается, кутаясь в плед, словно пытается отгородиться.

— Страшно по-женски перед серьёзным шагом? Или страшно рожать именно от меня? — мне, черт побери, принципиально это знать.

— Не от тебя, а внутри нашего брака. Уверена, ты будешь хорошим отцом и сможешь дать ребенку очень много. Но…

— Давай, Лиза, раскрывайся до конца.

— Что будет, когда мы расстанемся? Я не смогу жить без своего ребенка.

— А кто сказал, что мы расстанемся? Я хоть раз озвучивал условия, что мне нужна временная игрушка? — повышаю голос, начиная выдавать эмоции. Я пьян.

— Нет, но… Рожать ребенка на выгодных условиях – это бездушно. Это сверх. Дети должны рождаться в нормальной семье.

— Так! — сажусь ровно, хватаю ее за плечи и разворачиваю к себе, лунный свет серебром ложится на ее лицо. Как ни странно, не напугана моими эмоциями. Девочка меня поражает. Когда я спокоен и разумен, она боится и отгораживается, а когда я выдаю не очень положительные эмоции, раскрывается. Смотрит на меня внимательно. — Ну-ка дословно мне расскажи, что вселила в твою голову Марина.

Примерно я понимаю, что Марина вылепила из меня бездушное чудовище. Но хочу слышать это словами Лизы.

— Она сказала, что я твоя покупка, от которой ты хочешь получить выгоду. Сказала, что, когда придет время, ты от меня откупишься. Я исчерпаю свой ресурс, родив тебе ребенка, и ты меня вышвырнешь. Я отказывалась верить, — всхлипывает, как ребенок. А я слушаю внимательно. Есть и доля правды в ее словах. — Тогда, на приеме, в день, когда я пыталась сбежать, она позвонила тебе при мне, и ты ничего не отрицал. Тогда же я узнала, что у тебя есть любовница. Валерия… Что я должна была думать?! — закрывает лицо ладонями. И я тоже закрываю глаза. — Я убежала, меня поймали и насильно привезли к тебе. И что ты сказал? — всхлипывает в ладошки. Помню, что я сказал… — Когда я жила в доме с Мариной, она сказала, что у вас был ребёнок, он казался таким настоящим на ее портретах… Она сказала, что в его смерти виновен ты. Что ты чудовище, которое все уничтожает. Я так потерялась… — Все, рыдает в ладони. Моя чувствительная девочка.

— В словах Марины есть доля правды. Доля! — выделяю я. Отнимает руки от лица, шмыгает носом, моргает. — Мне нужен был брак. Брак по расчету – я считаю их самыми крепкими и честными. Для статуса, для надёжности. Прошлое подпортило немного мою репутацию. Я не посвящал тебя в это, чтобы дать тебе иллюзию. Разве я не заботился о тебе?

— Заботился, — кивает.