Отравлен тобой. Похищение (СИ)

Ступая босыми ногами по теплому мраморному полу купели, я не свожу взгляда с Рената, опасаясь, что он решит подняться из воды во всём своём мужском великолепии.

"Ну конечно. Прям выпрыгнет. Это даже для него слишком..."

Взяв кувшин, подхожу к Северу, но останавливаюсь на безопасном расстоянии.

— Что дальше? И что это вообще? — заглядываю в кувшин и рассматриваю белую жидкость.

— Это верблюжье молоко. Помогает успокоить кожу, особенно, если есть проблемы и повреждения. В целом, действует как успокоительное и расслабляющее средство. Попробуй. Тебе понравится.

В мозгу тут же всплывает образ его исполосованной спины. Неужели эти раны до сих пор причиняют боль? Они не выглядят свежими.

— Опустись в купель, Марианна.

— Нет, — качаю головой, хотя он не смотрит на меня, а продолжает лежать с закрытыми глазами. — Я не буду раздеваться.

— Ты можешь опуститься в костюме. Вместе с кувшином. Иначе я сам тебя окуну.

Прикусив губу, делаю шаг вперёд и погружаю ногу в тёплую воду. Не сомневаюсь, что Север свою угрозу исполнит, если я не подчинюсь.

От купели исходит пар. Я медленно спускаюсь по лестнице глубже, пока стопы не касаются дна. Костюм намокает и наверняка становится полностью прозрачным. Спасает только вода.

Но больше напрягает, что Ренат под этой водой абсолютно голый.

— Что дальше?

— Подойди ближе и лей молоко мне на грудь.

Надеюсь, это самое страшное, что сегодня случится?

Приближаюсь к Северу, заношу кувшин и начинаю лить белую жидкость на его тёмную волосатую грудь, глядя, как вода постепенно мутнеет, когда в неё стекает молоко.

Хорошо, что мутнеет. Я не вижу, что там... ниже.

"Чёрт, о чём ты думаешь, Рин?!"

— Теперь поставь кувшин и вотри мне в кожу молоко, которое вылила.

— Руками?

— Если хочешь, можешь языком. Но, в целом, я имел в виду руками.

— Это не смешно.

— Делай, Марианна. Много говоришь.

Вспыхнув, ставлю кувшин на бортик, после чего заношу руки над грудью мужчины. Мне придётся к нему прикоснуться... Страшно и странно, что я не испытываю омерзения, а ведь должна.

Осторожно дотрагиваюсь пальцами до крепкой груди. Подушечкам щекотно из-за волос и на удивление приятно.

— Втирай сильнее.

Начинаю водить руками, размазывая молоко по коже. Мне приходится подойти ещё ближе. Грудь почти касается руки Севера, и по необъяснимой мне причине по позвоночнику бегут мурашки от той теплоты, что исходит от него.

— Слабо давишь. Дай покажу, — Ренат вдруг распахивает глаза, опалив меня янтарным взглядом, затем обхватывает пальцами мои запястья и нажимает сильнее.

Наверное, это машинально, что я сгибаю пальцы и впиваюсь ногтями в его кожу. Но столь незначительное действие раскаляет взгляд Севера ещё сильнее.

— Значит, ты никогда не была с мужчиной, Марианна? — спрашивает тихо.

— Это... это не ваше дело.

— Почему же? Я почту за честь быть твоим первым.

Я настолько резко отдергиваю руки, что еле удерживаю равновесие, чтобы не уйти полностью под воду.

— Этого не будет. Никогда!

— Будет. И ты это знаешь, — Север отталкивается от бортиков, но я успеваю отбежать дальше, хотя из-за воды это трудно сделать, так как она сильно сковывает движения.

— Нет. Я сказала, нет. Никогда я не соглашусь. И не надейтесь! — разворачиваюсь и быстро поднимаюсь по лестнице из бассейна.

Не знаю, идёт он за мной или нет, но я изо всех сил спешу выйти, а когда оказываюсь за дверью, облегченно приваливаюсь к ней спиной.

Вода стекает по моему телу на пол. Я тяжело и шумно дышу и смотрю на свои ладони, будто на них остались какие-то следы от прикосновений к Северу.

Я не лягу с ним в постель! Он меня не заставит. Я разобью в хлам проклятую уверенность, с которой он это утверждает.

Глава 11

Глава 11

Марианна

Нервно кусаю губы, расхаживая по своей комнате из угла в угол, чувствуя себя тигром, запертым в клетке. Десять часов. Десять-блин-часов-утра, а Стефа ещё не пришла ко мне.

И я бы, конечно, сама дошла до спальни подруги, если бы не одно очень большое НО. Всю ночь я слушала её стоны, разносящиеся эхом по всему риаду.

Эта коза спала с Игнатом. Жду её, чтобы прибить! А то мало ли, запрусь сейчас к ней в комнату, а там он…

Она вообще не осознаёт, что это же похитители?! Там где-то наши родные с ума сходят, так как не знают, живы ли мы вообще, а она развлекается!

– Привет.

Резко поворачиваюсь, уперев руки в бока.

– Ну, наконец-то. Пришла!

Недовольно смотрю на сонное и блаженное лицо Стефании, которая топчется на пороге и без конца краснеет.

– Эээ, – тянет подруга, потерев ладошкой лоб. – Извини. Я что-то долго спала сегодня. Не знаю, чего это я…

– Серьезно?! Не знаешь?! – подбегаю к Стефе, хватаю за руку и тяну на кровать. С силой усаживаю.

– Эй, ты чего?

– А вот ничего! Я всё слышала!

– Что ты слышала? – Стефа краснеет еще сильнее, постепенно превращаясь в переваренного рака.

– Охи-вздохи. Вот, что я слышала! Стеф, как ты могла? Он же преступник!

– Да я не знаю, как! – скулит подруга и откидывается на постель, закрыв лицо подушкой. – Он был… таким… таким настойчивым. И в то же время нежным… Это была лучшая ночь в моей жизни, Рин.