Отравленная страсть

– Это еще посмотрим! Сейчас я тебя приподниму и пересажу.

– Садист!

Я решительно сунул ладонь под бедро девушки, а другой рукой обхватил ее за плечи. Ирина отбивалась кулачками и смеялась. Я напрягся, пытаясь поднять извивающееся тело, но не удержал равновесия и свалился прямо на Ирину. Ладонь соскользнула и оказалась между ног девушки. Лицо с размаху ткнулось ей в грудь. Платье на девушке сбилось. Я ощутил под пальцами очень гладкую нежную кожу. Из машины торчали мои ноги.

Картина, наверное, получилась забавной, но смех и игривость между нами почему-то сразу улетучились. Мы затихли. Моя ладонь, стиснутая между бедер девушки, наливалась теплом. Пальцы инстинктивно сжались, упругость была приятной.

– Тихон, ты вставать собираешься? – прошептала Ирина над моей макушкой.

– А мне очень хорошо тут… Ира, – набравшись смелости, ответил я.

Мы впервые назвали друг друга по имени, и это сразу нас сблизило. Она запустила пальцы в мои волосы, потеребила. При каждом дыхании ее грудь мягко давила мне на нос. Дышать было трудно, но очень приятно. Под оттопыренным платьем виднелась бретелька лифчика. Тонкая ленточка еле держалась на покатом плече.

– Ты сегодня еще не завтракал. Я тоже. Едем ко мне. Накормлю, – буднично предложила она.

Мы медленно расцепились. Ирина безропотно перебралась за руль. Я не мог отвести взгляд от ее обнаженных ног, поднимающихся над рычагом коробки передач.

– Справишься? – очень тихо поинтересовался я.

– Когда ты рядом… да.

В течение нескольких минут, пока мы не подъехали к дому, мои мысли метались между тремя людьми: Калининым, Глебовой и Русиновой. Почему толстый Папик подарил Глебовой машину? Просто так такие вещи не дарят! Жене Русиновой он подарил квартиру, потому что она была его любовницей. А Ирине машину, потому что…

Она тоже любовница Калинина! Или была ею совсем недавно.

Этот вывод полоснул клинком по незажившей ране. Калинин отнимает у меня вторую девушку! Нет, я не испытывал к Ирине и десятой доли тех чувств, что бурлили во мне в отношении милой Женечки Русиновой. И обида была меньшей. Но она наложилась на старую, усилила ее и требовала мести. Калинин стал для меня врагом номер один. И я знал, как ему отомщу.

Я буду отнимать у Калинина его женщин! Первой будет Ирина.

Но если о моих отношениях с Ирой узнает Женя, как она к этому отнесется? Ведь это предательство любимого человека. Но она ведь сама спит с гадким Папиком. Тогда и я могу. Или нет?

Тяжелые мысли больно бухали в голове. Словно неумелый игрок гонял бильярдные шары, и ни один из них не попадал в лузу.

ГЛАВА 17

Мы молча поднимались в квартиру Ирины. Я уже знал, что там произойдет. Сердце билось учащенно, глаза впились в изгиб подвижной талии, дрожание складок платья отдавалось нарастающим возбуждением. Как это произойдет, я не знал. Но что это обязательно случится, был уверен.

– Мамы дома нет. Она по нескольку дней дежурит в санатории, – открыв дверь, скороговоркой произнесла Ирина.

Она говорила тихо и отводила глаза. Выйдя из машины, мы больше не встречались взглядами и не касались друг друга. Я был настолько наэлектризован, что боялся случайно задеть ее. Она, видимо, пребывала в том же состоянии.

– Проходи на кухню, – скинув обувь, позвала Ира. Осмотрев простенькое убранство обшарпанной кухни, она изменила решение:

– Давай лучше в комнате позавтракаем. Ты иди… я принесу.

Я машинально включил телевизор. Показывали передачу про армию «Служу Советскому Союзу». На кухне закипал чайник. Диктор что-то объяснял про преимущества танка Т-54 перед американской и немецкой техникой. Ира сновала между кухней и комнатой. На столе появились чашки и блюдца с нарезанной колбасой, сыром и хлебом.

– Я тебя кофе обещала напоить. – Она поставила передо мной широкую банку индийского растворимого кофе. Потом замерла и прислушалась: – Все. Вскипел.

Вскоре ее руки заливали кипятком коричневый порошок в моей чашке.

– Помешай. – Она протянула мне ложку. – Ой, подожди! Я про салфетки забыла! Мы с мамой связали кучу разных салфеток. Крючками. Вот посмотри, я под чашки подложу.

Она принесла пачку связанных из ниток салфеток. Они выглядели как крупные снежинки с замысловатыми узорами.

– Поднимай! Подложим, будет красивее.

Я схватился за чашку. Ира впопыхах подсовывала салфетку. Наши руки скрестились, чашка дернулась, кипяток брызнул на пальцы. Я вздрогнул, из опрокинутой чашки на стол шмякнулась коричневая клякса. Брызги угодили мне на футболку.

– Ой! Не обжегся? – перепугалась Ирина. – Подуй, подуй. Давай под холодную воду…

Она потащила меня в ванную. Холодная струя приятно освежила ладони, первая острая боль сразу прошла.

– На футболке пятно! Снимай, надо сразу застирать. Потом не отмоешь, – суетилась Ира. Ее пальцы вцепились в ткань на уровне поясницы и потащили вверх. – Ну, давай же!

Я поднял руки. Мы стояли очень близко лицом друг к другу. Костяшки ее пальцев скользили по моим бокам. Щекотнуло подмышками. Меня сладко передернуло, руки опустились на плечи девушки. Я стиснул ее и прижал к груди. Ее ладошки расправились, как бутоны цветков, на моей спине под футболкой.