Отражение

Я слышу, как он смеется в гостиной. Мне хочется догнать его и надавать тумаков. Сдерживать себя становится все сложнее. Я пытаюсь не поддаться инстинктам, которые руководят действиями Макса Эванса. На самом деле мне грустно и больно верить в это. В то, что он не испытывает глубоких чувств и эмоций, а просто копирует, изображает, играет…. В глубине души я не верю в это, и как любая романтическая девушка надеюсь, что именно меня он любил и любит. Снова думаю о его словах, брошенных мне в бешенстве. Что Макс имел в виду? «У меня не было шести лет, чтобы забыть тебя». Так он сказал. Для него ничего не изменилось. Но разве его болезнь не подразумевает невозможность того, что он озвучил?

У меня в голове долбанный миллион вопросов, ответы на которые по большому счету меня не должны интересовать, но интересуют …. Разве я не должна сейчас думать о муже? Особенно после недавнего разговора, первого за несколько месяцев. Но почему, почему, кроме растерянности и ощущения неприятного осадка и недосказанности, я не чувствую ничего из того, что должна испытывать любящая жена. Почему все так чертовски сложно?

Понятно, что в сложившейся ситуации, заснуть или просто расслабиться у меня не выходит. Я сплошной комок нервов. Снова поднимается температура, и именно ухудшение самочувствие отвлекает меня от хаотичных мыслей. Выпиваю прописанные врачом лекарства и, наконец, погружаюсь в сон. Но даже во сне Макс Эванс не оставляет меня. И впервые это не кошмар. Скорее, наоборот. Мне снится, что мы занимаемся любовью. И это так остро и мощно, что, проснувшись, я понимаю, что только что во сне испытала реальный оргазм. Его отголоски заставляли мое тело пылать и желать большего. Я ненавижу свой сон, свое тело и Макса Эванса. Мне хочется плакать от обиды на саму себя, когда дверь распахивается и ко мне врывается Соня. Забираясь на кровать, она крепко меня обнимает своими нежными ручками и целует в щеку. Она еще немного сонная, я глажу ее волосы и прошу рассказать, как она провела время в городе. Софи оживляется, ее глаза горят, когда она рассказывает о своих приключениях с дядей Маком. Она слишком мала и доверчива. Я не сомневаюсь в том, что Эванс использует Софи, чтобы подобраться ко мне. Я не хочу и не буду верить в его искренность. Иначе…

Иначе мне конец.

Соня тянет меня в гостиную, и мне, разумеется, нужно встать и покормить дочь. Но я не могу. Каждая встреча с Максом, как буря в пустыне. Мне нужно его выгнать из своей жизни. Насовсем. Зря я позволила ему остаться на пару дней. Огромная ошибка. Я нехотя спускаюсь, но с облегчением обнаруживаю, что Максим ушел, а ужин, горячий ужин стоит на плите и издает божественный аромат.

– Мак сказал, что придет утром, – сообщила Соня, забираясь на стол. Я удивленно взглянула на дочь.

– Ты его видела, когда встала?

– Я проснулась и сразу пошла искать Мака. Он как раз собирался уходить. Сказал, что у него серьезное дело в Майами.

Я хмыкнула, представляя длину ног «его важного дела». Понятно, что в Майами он отправился за тем, что не получил от меня. Сволочь.

На столешнице возле бара я заметила зарядку от его мобильного, ноутбук и папку с какими-то бумагами. Почему-то меня это страшно разозлило. А пиджак на спинке стула просто добил. Что этот гавнюк о себе возомнил? Ему тут ночлежка, что ли? Вещи свои раскидал, как дома. Хотя раньше за ним подобного не наблюдалось. Самым чистоплотный мужчина из всех, что я видела и знала. Скажу больше, у него пунктик насчет порядка.

Видимо, Макс не врал, когда говорил, что в его жизни многое изменилось.

Бросив пиджак сверху на ноутбук, я занялась, наконец, ужином. И надо отдать должное Эвансу, жаркое по-французски и греческий салат оказались не хуже, чем в ресторане. Раньше он никогда не готовил…. Мы заказывали пиццу и суши или питались в кафе, покупали готовую еду. Конечно, я пыталась готовить сама, но особых успехов не добилась.

Вечер прошел спокойно, и, если не учитывать приступы кашля и заложенное горло, мое самочувствие заметно улучшилось. Температура больше не поднималась, и головные боли утихли. Соня предпочла книжки своим излюбленным подвижным играм. Мы читали сказки и рисовали, смотрели мультики и перед сном прогулялись в саду. Заходила Дейзи справиться о моем здоровье, принесла фрукты и конфеты. Я уже уложила Соню спать, и мы смогли спокойно попить чаю на веранде перед домом. Дейзи делилась своими проблемами на работе, пела дифирамбы моему бывшему мужу, укоряла меня в черствости и скандальности. Я не вступала в споры, а просто слушала новую подругу. Макс всегда умел произвести впечатление, и в зависимости от его конечных целей оно могло быть диаметрально противоположным. Поэтому явная расположенность к нему Дейзи не стала для меня большим сюрпризом.

Когда она ушла, я еще долго сидела в тишине сада, глядя на редкие звезды и темное небо. Я вспоминала всю свою жизнь, ее взлеты и бесконечные падения. Но, наверно, меня сложно назвать несчастливой женщиной.