Отражение

Мужчины катались по полу, рычали, стонали, рвали на себе одежду… Ругались… Проклинали мир и каких-то Древних… Бились о камень пола и стен, царапали себя ногтями, а на их губах пузырилась алая пена.

Мужчины терзали себя с таким неистовством, словно пытались выпустить кого-то, сидящего внутри. Терзали так яростно, что не могли не добиться успеха. В какой-то момент им удалось порвать кожу, и она лопнула, разошлась, сползла, словно змеиная, но не естественно, а с болью. С дикой болью, которая заставила мужчин ещё сильнее кричать, рыдать и ругаться. И сходить с ума.

А из-под кожи полезло нечто чёрное…

Нет! Не полезло, а стало поглощать их! Оно рвалось изнутри, но несчастные не выпускали нечто из себя — они превращались.

Кожа сползла — с кровью, болью и стонами. И тела мужчин преобразились, стали новыми: гибкими, чёрными… Телами зверей. И рычание постепенно перестало быть признаком боли — в нём появилась спокойная, животная злоба. На глазах Кирилла лакей и садовник обратились в чёрных шакалов.

«Стали защитниками?»

Вытянутые морды, острые уши и мускулистые, сильные лапы. Глаза запылали зловещим алым — горящей кровью. А другая кровь, неяркая, неброская, запачкала их клыки. Кровь лакея и садовника, пожравших себя, чтобы стать тем, кто они есть.

Шакалы огляделись, проскользнули сквозь прутья решётки и побежали вниз, к подвалу.

Кирилл же выбрался на площадку, потянулся, разминаясь, подошёл к ближайшей двери, мягко нажал на ручку и замер, почувствовав на себе пристальный взгляд. Медленно повернул голову, опасаясь увидеть вернувшихся шакалов, но то были не звери.

С другой стороны решётки стоял раздетый шофёр. Голову он держал под мышкой, и она недружелюбно смотрела на Кирилла мёртвыми глазами.

* * *

Жуткий вой заставил ребят запаниковать.

Обнаружив странный череп, они и так-то почувствовали себя весьма неуверенно, и оглушительный рык стал последней каплей. Виталий прокричал что-то нечленораздельное, бросил череп в кучу мусора и побежал по коридору, совершенно позабыв о девушке. Та, впрочем, не растерялась: опрометью бросилась следом, изредка спотыкаясь, но не отставая.

Однако, выскочив на лестничную площадку второго этажа, Маша опомнилась, остановилась и крикнула:

— Виталик!

Заставив молодого человека тоже остановиться.

— Что? — Тот уже успел спуститься на половину пролёта, но услышал подругу и поднял голову.

— Больше никто не выл, — сообщила девушка. — И никто на нас не набросился.

— Мне хватило одного раза, — не стал врать Виталик.

— Хватило на что?

— Чтобы захотеть убраться отсюда.

Он больше не собирался прикидываться храбрецом и не стыдился произносимых слов: такой удар по нервам пережить трудно, и бегущего мужчину проще назвать осмотрительным человеком, чем трусом.

Маша, в свою очередь, прекрасно понимала парня, но уже справилась со страхом и загорелась другим: до сих пор её многочисленные экскурсии и экспедиции никогда не заканчивались чем-то необычным. А здесь, в особняке, полный комплект: череп несуществующего животного, жуткий вой, постоянное ощущение слежки… Возможно, им действительно повезло прикоснуться к тайне — Маша хотела в это верить. Но скорее всего — тут в разговор вступал разум — происходящее имеет логическое объяснение, и в этом случае бегство превратится в позор.

Что, если их снимают на видео и вскоре выложат ролик в сеть, снабдив при этом издевательскими комментариями? Такое возможно? Возможно. Хочется ей стать посмешищем Рунета? Нет.

Но как убедить перепуганного Виталика остаться?

Маша глубоко вздохнула, показав другу, что устала от бега, и покрутила кистью, охватывая небрежным движением всё окружающее пространство.

— А вдруг мы стали жертвой розыгрыша?

— Какого? — не понял Виталик.

— Допустим, здесь готовится квест, — «на ходу» придумала девушка. — Ребята обустроили декорации и занялись отлаживанием оборудования. Тут появляемся мы…

— И они решили посмеяться? — сообразил Виталик.

— Верно.

Молодой человек помолчал, заодно прислушиваясь, не повторится ли вой, после чего нерешительно уточнил:

— Ты в это веришь?

— А ты веришь в привидения?

— Э-э… — Крыть Виталику было нечем, поскольку он, как, впрочем, и любой нормальный человек, в привидения не верил. В смысле, усердно делал вид, что не верит. — Что ты предлагаешь?

Так далеко Маша не заглядывала.

Минуту назад она вообще не верила, что сумеет убедить парня остаться, а теперь нужно придумывать дальнейшие шаги… Девушка посмотрела вверх:

— Куда ведёт лестница?

— В башню.

Точно! На крыше виднелась башенка, и, подъезжая, Маша пообещала себе, что обязательно её изучит.

— Пойдём?

— Пойдём, — убито согласился Виталик, вновь храбрясь. — Иначе зачем мы сюда явились?

Девушка бросилась вверх по ступеням.

— Не так быстро!

Но разве она послушает? Вой забылся, страх улетучился, и Машка вновь вернулась к привычно бесшабашной манере поведения. Или к привычно безбашенной.

— Догоняй!

— Сейчас, сейчас…

Виталик поднимался неспешно, прислушиваясь, не раздастся ли сверху какой-нибудь подозрительный шум, поэтому, когда он оказался наверху, девушка уже успела заглянуть во все окна.

— Смотри, какая красота.