Отражение

— Он не знает обо мне. — Я непроизвольно улыбнулся. — Это будет сюрприз.

Кажется, в моей улыбке было что-то неправильное, потому что человек вздрогнул. Через секунду он вспомнил, что мы говорим об игре, чуточку расслабился и уточнил:

— Ему понравится?

— Он голову потеряет от радости, — пообещал я. И поскольку жёлтый автомобиль остановился, спросил: — Мы приехали?

— Да.

— Будешь ждать?

— Тебе ведь нужна машина?

— Нужна.

— Тогда подожду.

— Хорошо. — Я выдал человеку ещё три банкноты. Больше, чем следовало, но гарантировало, что он подождёт. Человек был жадным. — Я скоро.

— Можешь не торопиться. — Он зевнул.

Магазин Скупщика помещался на первом этаже старого двухэтажного дома по Старопименовскому. Настолько старого и корявого, что было удивительно, как он ухитрился выжить в центре, где каждый квадратный метр тщательно изучается на предмет захвата или покупки. Дверь в магазин вела со двора и была настолько обшарпанной, что её принимали за вход в дворницкую. Окна защищали крепкие решётки, а стёкла покрывал толстый слой краски. Сам Скупщик проникал на рабочее место или рано утром, или поздно вечером и часто пользовался подземным ходом, ведущим в подвал соседнего дома. Скупщик не был параноиком, никого не боялся и ни от кого не скрывался. Он просто не любил людей и старался встречаться с ними как можно реже.

Дверь оказалась не запертой, открылась легко, без скрипа, и колокольчик на ней не висел — ничто не нарушило царящую в коридоре тишину. Однако видимая беззаботность была обманом: Скупщик узнал о моём появлении в тот самый миг, когда я взялся за ручку. Но виду не подал, поскольку работал с клиентом. Я услышал их голоса, сделав пару осторожных шагов по тёмному коридору, заставленному пыльными ящиками, стопками перевязанных бечёвками книг и даже старой мебелью. На левой стене висел велосипед «Турист» чёрного цвета, без переднего колеса, а напротив — аляповатая картина, изображающая треугольный пакет молока. Правый нижний угол картины погрызли мыши.

Ухитрившись бесшумно преодолеть коридор, я остановился на пороге комнаты и молча оглядел сидящих за столом мужчин. Скупщик оказался неприятным стариком, одетым в зелёную бархатную курточку, из-под воротника которой кокетливо выглядывал зелёный шейный платок. У него были длинные седые волосы, прядями свисающие на уши, длинный нос, бледные губы и бесцветные глаза. Посетитель сидел ко мне спиной, и я увидел только лысину, толстую шею и кожаную куртку.

Над столом нависала тусклая, похожая на керосиновую лампа. Пахло табаком — в толстых пальцах посетителя дымилась сигарета, пепел которой он стряхивал в невидимую мне пепельницу.

Скупщик бросил на меня быстрый, незаметный для собеседника взгляд, но тут же вновь сосредоточился на клиенте. Так я стал невольным свидетелем их беседы.

— Всё равно не понимаю, — произнёс лысый. Голос у него был неприятный, слишком высокий для такой туши. — Что ты хочешь купить?

— Зло, которое ты причинил, — терпеливо ответил Скупщик. Очень терпеливо. Видно, что не в первый раз.

— Мой грех? — уточнил лысый.

— Твой грех останется твоим грехом, и ты будешь сам с ним разбираться. Я хочу купить зло. Не грех убийства, а само убийство, тьму, которую ты принёс в мир. Грубо говоря, я хочу купить всего лишь слово.

Старик свёл перед собой пальцы и поднял брови, показывая, что ждёт ответа.

Лысый глубоко затянулся, дунул дымом в низкую лампу, помолчал и поинтересовался:

— Зачем оно тебе?

— Считай это моей причудой. — Скупщик улыбнулся. Улыбка получилась отталкивающей. Наверное, такой же, как моя. — Есть вещи, в которые я верю, и за обладание ими предлагаю тебе настоящие деньги.

— Ты из какой-то секты?

— Да.

— Я так и подумал.

Современный мир наполнен таким количеством условностей, настоящее так тесно переплетено с вымыслом, что многие люди начинают всерьёз путать реальность с виртуальностью. Человек в жёлтой машине убедил себя, что я играю, и немедленно выбросил из головы очевидное подозрение в том, что я — убийца-психопат. Лысый догадывался, что прикоснулся к чему-то настоящему, но запретному, к древней тайне, способной изменить его жизнь, но… Но парой слов старик придал его мыслям нужное направление, и теперь лысый уверен, что общается с чокнутым сектантом.

Мир делает всё, чтобы Отражение чувствовало себя комфортно.

— Вера важна для меня, — продолжил Скупщик. — Я верю, что должен собирать причиняемое людьми зло.

— Чтобы очистить мир?

— Да.

Лысый кивнул, показывая, что понял услышанное, помолчал, потёр толстой ладонью затылок и осведомился:

— Как это будет выглядеть?

— Ты просто скажешь, что отдаёшь зло, а я заплачу оговоренную сумму.

— И всё?

— Тебе станет легче, — мягко добавил Скупщик.

И добавил зря.

— А если я не хочу, чтобы мне становилось легче? — Лысый задал вопрос таким тоном, что я вздрогнул. От неожиданности, конечно, не от страха. Вздрогнул и подумал, что вижу весьма неприятного зверя. Лысый же раздавил окурок в пепельнице и продолжил: — Я хочу чувствовать тьму, которая у меня внутри. Мне нравится этот груз.

— Убей снова и возвращайся.

— К тебе?