Отражение удара

Начни Витька рассуждать и изобретать планы спасения, все кончилось бы быстро и в меру болезненно Но, выиграв пару часов назад первый в своей жизни бой не на жизнь, а насмерть, Шкилет все еще был взведен, как боевая пружина, хотя и полагал себя смертельно уставшим и готовым вот-вот околеть от холода, голода и недосыпания. Кроме того, он был вооружен. Смешная пика, сооруженная из обломка лыжной палки, словно сама собой выскользнула из-под куртки и удобно, прикладисто легла в ладонь. Не помня себя от боли, ужаса, Витька перехватил пику поудобнее, взявшись за нее обеими руками, извернулся и нанес короткий удар назад, со стороны выглядевший так, словно парнишка делал себе харакири. Убийца был заметно шире тринадцатилетнего подростка, и обломок лыжной палки, лишь слегка чиркнув по старенькой джинсовке, вонзился незнакомцу в ребра.

Этот удар, конечно же, не смог прорвать плотную кожу куртки, но все же убийца, болезненно зашипев, присел и на миг ослабил смертельную хватку. Витька-Шкилет ужом выскользнул из-под удавки, развернулся и наотмашь ударил своей пикой, целясь по смутно белевшему в темноте размытому овалу лица. На этот раз он промазал, и удар пришелся не по глазам, как он рассчитывал с холодным спокойствием человека, которому нечего терять, а по прикрытому вязаной лыжной шапочкой черепу. Чуть повыше виска. Убийца охнул и схватился за голову.

Витька бросился прочь, не разбирая дороги. У него вдруг прорезался голос, и он завопил во всю мочь легких, пронзительно и отчаянно, изо всех сил работая ногами и все еще сжимая в кулаке обломок дюралевой трубки с кривым, похожим на стилизованный язычок пламени наконечником - нелепое оружие, во второй раз за несколько часов спасшее ему жизнь. Он выскочил на Малую Грузинскую и, продолжая отчаянно вопить, как мчащаяся по вызову пожарная машина, пересек проезжую часть и стрелой полетел по тротуару. Пробежав пятьдесят метров, он с разгона врезался головой в объемистый живот пожилого гражданина, выходившего из-за угла.

Пожилой гражданин оказался пенсионером Пряхиным, который вот уже третий год подряд мучился бессонницей и, невзирая на опасности, которыми пугали его родные и знакомые, каждую ночь совершал прогулки по окрестностям, всякий раз меняя маршрут, чтобы не так скучать в своих одиноких странствиях. Будучи протараненным летящим сломя башку неопознанным объектом, издававшим потусторонние звуки, пенсионер Пряхин не устоял на ногах и с размаху сел на асфальт, безнадежно испачкав при этом светлый плащ. Пенсионер Пряхин каждую субботу смотрел сериал "Секретные материалы", по присущей восторженности принимая эту белиберду за чистую монету, и первой мыслью было предположение, что он наконец сделался объектом контакта с внеземной цивилизацией. Правда, контакт на поверку оказался жестковат совсем в стиле любимого сериала пенсионера Пряхина, - но достойный пожилой гражданин повел себя подобающим образом и, невзирая на боль и неожиданность, вцепился в неопознанный объект мертвой хваткой.

Объект на поверку оказался мальчишкой, страшно неухоженным, напуганным до потери дара речи и вдобавок вооруженным металлической палкой, которой он с перепугу попытался изувечить своего спасителя. Пока они возились на тротуаре, к ним подкатил милицейский "форд", и оба гладиатора успели по разу схлопотать резиновой дубинкой, прежде чем недоразумение разъяснилось.

Добившись, наконец, от Витьки какого-то толку, патрульные бросились в подворотню, но убийцы, разумеется, давным-давно след простыл. Тем не менее, недетские приключения Витьки Гущина по прозвищу Шкилет на этом закончились, а поднятый посреди ночи с супружеского ложа майор Гранкин получил окончательное подтверждение версии, согласно которой в районе Малой Грузинской завелся маньяк. Узнав адрес, по которому располагалась пресловутая подворотня, где он обитал, Гранкин неопределенно хмыкнул и энергично потер ладонями щеки, чтобы окончательно проснуться - по названному дежурным адресу проживал милитаризованный библиофил Забродов.

Глава 7

- Ты меня, конечно, извини, но это мне определенно не нравится, неприятным металлическим голосом сказала Алла Петровна, не глядя на лежавшего в постели мужа. - Насколько я понимаю, ты отмечал новоселье с коллегами. Это, конечно, не возбраняется, но надо же, в конце концов, и меру знать. Никогда не думала, что ты способен пропить получку. И опять начал курить, у тебя в кармане сигареты.

- Ий-я? - с трудом разлепив пересохшие губы, удивился Сергей Дмитриевич. - У меня?.. Ах, да... Вчера... Вчера? - вдруг встревожился он.

Алла Петровна обернулась и окинула его критическим взором.

- Хорош, нечего сказать, - заметила она. - Вчера, вчера, не беспокойся. Слава Рипа ван Винкля тебе пока что не грозит.

- Какой Слава? - тупо переспросил Сергей Дмитриевич. Перед глазами у него плыли черные круги, голова трещала, а во рту было такое ощущение, словно, пока он спал, там свила гнездо семейка стервятников. - С чего это он будет мне грозить?

- Хорош, - повторила Алла Петровна.