Отражение удара

— Меня это вполне устраивает. Только поехали отсюда, ради бога. Все равно, куда, только побыстрее.

Водитель обернулся, скрипнув сиденьем, и окинул пассажира внимательным взглядом. Нет, на бандита, скрывающегося с места преступления, седок похож не был.

Он включил передачу и тронул машину с места. Новенькая «десятка» мягко покатилась вперед, тихо шурша шинами по подсохшему асфальту.

— Дома неприятности? — не поворачивая головы, спросил водитель.

— Можно сказать и так.

Некоторое время водитель молчал, время от времени поглядывая на седока в зеркало и что-то прикидывая. Наконец он принял решение и заговорил снова.

— Вечная проблема, — сказал он, — мужчина и женщина. Вечный поиск взаимопонимания… У меня, например, такой проблемы нет.

— Да? — вежливо удивился пассажир, сжимая в кармане рукоятку ножа и внимательно глядя по сторонам в поисках укромного местечка. «Рано, подумал он. — Надо отъехать подальше».

— Представьте себе, — кивнув, сказал водитель. — Я, знаете ли, бисексуал. Вас это не шокирует?

— Нисколько. Будь вы хоть трисексуал — это ваше личное дело, меня оно не касается.

Это получилось излишне резко, и водитель обескураженно замолчал. Впрочем, надолго его не хватило, и он заговорил снова.

— Понимаете, — сказал он, — то, что я «би» — вовсе не психическое отклонение. Просто это увеличивает спектр возможностей ровно вдвое. Понимаете?

— Конечно, понимаю.

Водитель оторвал руку от руля и кашлянул в кулак.

— Так может, — осторожно сказал он, — если вам все равно, куда ехать, поедем ко мне? Послушаем музыку, посмотрим записи… у меня есть очень любопытные.

Немного выпьем, расслабимся… вы как?

Убийца немного помолчал, соображая. Ну и ну, подумал он. Ловелас с широким спектром… Собственно, почему бы и нет? Так даже лучше.

— А вы хорошо подумали? — спросил маньяк. — Здесь темновато, и вы могли не, обратить внимание на мой возраст…

— Возраст в этом деле не помеха, — оптимистично заявил водитель. — Так как — поедем ко мне?

— А к вам — это куда?

— В Измайлово.

— Далековато…

— Так вы же и хотели далеко.

— Не знаю, право… Мне как-то не приходилось раньше…

— Ну да? Тем лучше для вас! В жизни так мало новых впечатлений! Я вам даже завидую. Мой первый опыт в этой области был уже давненько, но я его помню до сих пор. Как первую любовь, так сказать. Так как, решено?

— А, была не была! — сказал убийца и улыбнулся. — Решено. Поехали в ваше Измайлово. Я, конечно, новичок, но постараюсь сделать так, чтобы у вас тоже появились новые впечатления.

— Ловлю вас на слове, — рассмеявшись, довольным тоном сказал водитель.

— Не сомневайся, дружок, — переходя на «ты», пообещал убийца, что-что, а новые впечатления у тебя будут.

…Через два с половиной часа усталый и неразговорчивый таксист высадил маньяка в получасе ходьбы от его дома. Убийца расплатился и наискосок, дворами двинулся к себе, чувствуя во всем теле приятную опустошенность.

Зверь внутри него дремал, набив себе брюхо, и проделано все было весьма ловко: вряд ли кто-то сумел бы найти связь между оставшимся в Измайлово голым истерзанным трупом и действиями маньяка с Малой Грузинской.

Как и было обещано, они с водителем доставили друг другу массу новых, волнующих впечатлений как в области секса, так и в том, что касалось игр с острыми предметами. Убийца вынужден был признать, что анальный секс не так уж плох, и пообещал себе на досуге попробовать заняться новым делом с постоянным партнером.

Глаза у него слипались, но следовало еще позаботиться о том, чтобы у этого недоумка, Шинкарева номер один, с утра было, о чем подумать. Убийца испытывал к этому ходячему недоразумению презрительную симпатию — временами этот клоун бывал забавен, и его темному собрату нравилось исподтишка наблюдать, как он мечется.

Войдя в подъезд, убийца первым делом спустился в подвал и спрятал в чулане то, что вынес из квартиры незадачливого любителя нетрадиционного секса. Это была добротная кожаная сумка, внутри которой лежала видеокамера, золотые часы и туго перетянутая аптечной резинкой пачка долларов. Кипр так Кипр, подумал убийца, пробегая большим пальцем по срезу пачки. Там тоже хватает тех, кто зажился на свете. А местная ментовка пусть пока отдохнет…

Хозяйственная курица Алла Петровна всегда закупала картошку мешками, которые послушный дурак Шинкарев, пыхтя и попукивая от натуги, стаскивал в подвал. Картошку ссыпали в большой деревянный ларь, где она и лежала до весны. До весны, конечно, долеживало немного, но весна была далеко, так что картошки в ларе было навалом. Ночной двойник Шинкарева потратил некоторое время на то, чтобы докопаться до дна, и туда, на дно, затолкал сумку со своей добычей. Добыча его не радовала, он охотился вовсе не за ней, и впервые обчистил свою жертву. Это несколько омрачало удовольствие от расправы, но было необходимо для того, чтобы придать убийству вид ограбления.

Убийца хорошо усвоил, что маньяков всегда выдает почерк, и прилагал все усилия к тому, чтобы менять его каждый раз.

«И все, — подумал он, засыпая сумку картошкой, — и пока что хватит. До Кипра придется потерпеть. А потом еще что-нибудь придумается…»