Отражение в окне

Выйдя из подъезда, он увидел Константина Эдуардовича, своего тезку лет шестидесяти, который, спрятавшись от непогоды в дождевик, вновь восстанавливал разоренные клумбы. Ему нравился этот одинокий сосед с верхнего этажа из-за его бесконечной доброты и неизменно улыбающегося лица. Костя любил с ним общаться и с удовольствием помогал ему то по хозяйству, то с теми же клумбами, хотя сам сосед никогда не просил о помощи.

– Доброе утро, Константин Эдуардович, очередной набег хулиганов?

– Здравствуй, Костя. Да пустяки, детям положено озорничать, я в детстве и не такое вытворял. А мне лишний повод с цветами повозиться только в радость.

– Обычно этим детям лет за пятьдесят.

– Значит, мои цветы кому-то понравились и сейчас радуют своей красотой. Получается, я незнакомому человеку добро сделал, а добро всегда возвращается.

Костя давно заметил, что Константина Эдуардовича просто невозможно расстроить или обидеть. Он замялся. Ему хотелось помочь, но нужно было осмыслить все произошедшее с ним за это насыщенное утро, для чего требовалось побыть наедине с собой. Константин Эдуардович поднял на Костю свои добрые мудрые глаза и с легким укором сказал:

– Я же вижу, что по делам идешь, ну так иди, справлюсь. А как освободишься, заходи ко мне на чай, я печенье напек.

Константин Эдуардович всю жизнь работал кондитером, и даже перед самыми незамысловатыми сладостями в его исполнении устоять было совершенно невозможно.

– С шоколадной крошкой?

Дедушка в ответ улыбнулся и вернулся к цветам. Возможно, он опытным взглядом заметил, что Костя озадачен, хотел помочь ему добрым словом и после цветов пойдет готовить печенье. Либо печенье действительно уже готово, что означает: соседу требуется Костина помощь, а после цветов он сам собирался зайти к нему, чтобы пригласить на чай, потому что никогда не просит о помощи. Значит, на всякий случай надо будет обязательно зайти.

Чтобы дать себе больше времени переварить сегодняшние события, Костя шел в магазин настолько окольной дорогой, что сам Сусанин снял бы шляпу.

Хотя некоторые сомнения в Костиной душе все же оставались, беспощадная логика с этими ее фактами заставляли признать существование джиннов в принципе и в частности джинна Джима (спасибо мистеру Блэку за имя, достойное попсового виски).

Следующее, о чем подумал Костя, это не надлежит ли ему передать джинна государственным чиновникам. Нет, он не питал ни пиетета по отношению к правительству, ни даже хоть сколько-нибудь теплых чувств. Телевизор он использовал исключительно для просмотра художественных фильмов и сериалов, федеральные телеканалы даже не были настроены, а влияния проправительственных средств массовой информации в интернете ему удавалось избежать по той же причине, по которой ему не довелось стать и жертвой оппозиционной пропаганды – Костя как во всемирной паутине, так и в реальной жизни вел весьма затворнический образ жизни, а статьи и видеоролики, касающиеся политики, открывал только случайно, промахнувшись мышкой. Проще говоря, Костя был настолько далек от политики, что являлся одним из немногих, имеющих о ней свое собственное мнение. И оно было не самым положительным.

Собственно, вопрос о передачи джинна правительству возник в его голове лишь потому, что заключение контракта с джинном явно не регламентировалось никакими законодательными актами. А Костя старательно избегал всего незаконного, правда, в первую очередь не в том смысле, что не ступал на скользкую дорожку сам, а в том, что не мешал тем, кто по ней идет. Он считал, что дорожка эта уже давно превратилась из скользкой в асфальтированную четырехполосную автомагистраль и по ней обычно не шли, а ехали в тонированных автомобилях. Попадать же под колеса метафорического автомобиля ничуть не менее опасно, чем буквального. Впрочем, Костя решил, что, если чиновники узнают про джинна, скорее всего, довольно быстро из-за него передерутся и не обойдется без жертв. За жертвы надо будет кого-то наказать, а если выбирать виновного придется среди служителей государства, выберут, очевидно, непричастного к государственной службе Костю. Логика всегда была его сильной стороной. Выходило, что при подключении к ситуации государства, хоть в чем-то, да виновен он будет в любом случае. Значит, надо будет поручить джинну приложить усилия к тому, чтобы их не раскрыли.

– Доброе утро! – незнакомый женский голос выдернул идущего знакомым маршрутом, а потому ничего не замечающего вокруг Костю из размышлений.

Костя поднял взгляд и увидел такое же незнакомое, как и голос, но украшенное приветливой улыбкой лицо.

– Доброе… – на автомате ответил он.