Отражённый блеск

— А слово «родственник» тебе знакомо? Например, дети, рожденные от одной матери — это братья и сестры.

— От одной матери? — задумчиво протянула послушница, а потом просияла. — Это единокровники, наверное. Только это редко разрешают.

Решив не обращать внимания на, мягко говоря, странные замечания девушки, Гарольд гнул свое:

— По роковому стечению обстоятельств в ваш мир попал мой брат Гарри и его девушка Гермиона.

Шаннах отпрянула.

— Вот ты и выдал себя! «Его девушка»! Именно слуги Траура держат женщин в рабстве!

— Да не цепляйся ты к словам. Его девушка — это значит, что... что... блин! Ты меня сбила! Это значит что она — его... Ну да, можно и так понять, оказывается. В общем, они любят друг друга.

— Что они делают друг друга? Не понимаю.

Гарольд пожал плечами.

— Любят. Ты что, и такого слова не знаешь? У вас же мир Любви!

— Какой еще любви? — с возмущением крикнула Шаннах. — Это мир Матери!

И девушка все-таки сделала то, что собиралась — выскочила из пещеры.

— Её надо догнать, — сказал Добби, глядя в потолок.

— Не буду. Пусть бежит, куда хочет. Я устал от нее, — Гарольд упрямо сжал губы.

— Я не прошу хозяина догнать ее, Добби сам догонит.

Домовик щелкнул пальцами и исчез.

* * *

Спустя полчаса терпение Гарольда лопнуло и он вышел из пещеры, чтобы разыскать строптивого домовика. На склоне холма, где паслись аргамаки и конь Шаннах, неожиданно обнаружилось несколько чахлых деревьев, бог знает как выживших в этом засушливом месте. А в их ажурной тени — беглянка, перед которой стоял отчаянно жестикулирующий Добби.

Шаннах слушала его и, судя по жестам, переспрашивала, чему-то удивлялась, с чем-то не соглашалась. Юному магу отчаянно захотелось узнать, что же там плетет его эльф этой странной дикарке, но он опасался снова спугнуть девушку.

Поэтому Гарольд вернулся в пещеру и полез в тюк, в котором, по его разумению, должна была находиться мантия-невидимка. Не найдя ее сходу, он просто вытряхнул содержимое мешка на одеяло и обмер. В числе прочего барахла из тюка вывалилась большая картонная коробка, которая раскрылась от удара. А в ней — какие-то желтые травинки, половинка морковки и белый пушистый кролик со смешной розовой мордочкой.

— Так! — рассвирепел Поттер, схватил удивленно фыркнувшего грызуна за уши и пошел к Добби — разбираться в ситуации.

Домовик издалека заметил Гарольда с кроликом в руках, и уши его сразу виновато поджались. Шаннах обернулась — посмотреть, что заставило эльфа так резко прервать рассказ.

— Добби! Это что такое? А? Я, как дурак, боюсь лишний раз прикоснуться к поклаже, чтобы не вызвать твоего неудовольствия, а ты тут целый зоопарк с собой таскаешь? Что за идиотизм? Или это еда? Тогда почему она живая? Ее же саму кормить надо...

— Ой, какой милый зверек! — восторженно вскрикнула послушница Матери.

Гарольд сунул ей в руки кролика и остановился напротив Добби.

— Мне остальные тюки проверять или сам все расскажешь?

— Пусть хозяин не сердится. Добби взял с собой кролика, потому что любит животных.

— Ну, так может быть, приготовишь из него суп? Бульон для выздоравливающих? К тому же ты, кажется, врешь. Я ведь уже немножко владею эльфийской магией, а значит, и легилименцией могу воспользоваться. Говори правду, Добби!

— Добби не врет! Добби любит этого кролика.

Гарольд уловил оговорку «этого». Палочка скользнула в его руку.

— Да что ты говоришь? Это очень трогательно. Очень! Шаннах, пусти-ка его побегать.

Послушница Матери пожала плечами и опустила кролика на землю. Кролик немедленно развернулся к Гарольду и уставился на него, смешно шевеля носиком. Из палочки юного мага ударил яркий белый луч и на месте кролика взвился и медленно рассеялся небольшой вихрь. Белокурая девушка в темной мантии откинула назад растрепанные волосы и шагнула к Поттеру, на лице которого застыло выражение полной безнадеги.

— Здравствуй, Гарольд. Спасибо, что ты помог мне обратиться. У меня самой никак не получалось. Здравствуй, Добби. Здравствуй, Шаннах, меня зовут Полумна, но друзья могут звать меня Луна.

— Что это за магия такая? — поразилась послушница. — Из зверька превратиться в человека? Ты рабыня слуги Траура?

— Нет. В нашем мире нет рабов, — ответила райвенкловка, присаживаясь рядом с ней, — мы не всегда свободны, но настоящих рабов у нас нет.

— Это где же такой мир?

— Он далеко, но мы сможем в него вернуться, если нам помогут найти и освободить наших друзей.

Гарольд молча наблюдал беседой двух барышень, хотя внутри у него все клокотало от злости. И, наконец, не выдержал:

— Какая трогательная беседа! Студентка Хогвартса и послушница Матери! Просто идиллия какая-то. Мне кто-нибудь прямо сейчас расскажет правду? Или я сейчас изуродую местный ландшафт Бомбардой максима!

Луна легко поднялась и взяла Гарольда за руку.