Отражённый блеск

Гарольд вытащил вторую палочку. Шаннах со страхом, а Луна с любопытством смотрели, как юный маг снял паутину рисунка с доски, уменьшил ее и наложил на чистую ткань, постеленную на полу Добби. Потом зафиксировал чертеж заклятием Вечного приклеивания, свернул тряпку как носовой платок и засунул в карман мантии. Плохая ли, хорошая ли, но карта у него теперь есть. Да и рассказы послушницы дали много ценной информации о быте и нравах в городе.

Поттер оставил Шаннах в покое, и Луна немедленно утащила ее гулять. Гарольд быстро глянул на Добби, тот понял все без слов и вышел вслед за девушками.

Было уже ясно, что отпускать послушницу обратно в город — значит обречь ее на заточение или смерть. Она путалась в воспоминаниях, а два раза, к ужасу Гарольда, даже говорила о себе в мужском роде. Воспоминания странного детства девочки в мире Матери причудливо переплелись в ее сознании с историей не менее странного детства мальчика из магического мира Британии. Несколько раз она замолкала на полуслове, с удивлением слушая саму себя, а однажды просто не смогла вымолвить и слова, будто забыв, как надо разговаривать.

Так что Шаннах, явно чувствуя себя неуверенно, легко позволила Луне уговорить себя не спешить с возвращением в город.

Пока вероятные помехи прогуливались, Гарольд начал собираться в ночной рейд. План его был прост. Обогнуть город на аргамаке, а потом пешком пробраться в ворота — вместе с теми, кто возвращается с полевых работ. Он уже заканчивал приготовления, когда девушки в сопровождении Добби вернулись. Шаннах присела на корточки перед сундуком Гарольда и с восторгом уставилась на родовые мечи.

— Вот это да! Первый раз вижу такой. Лезвие, как ступень зеркала времени! Это твои?

— Да.

— Дашь прикинуть на руку?

Гарольд заколебался. Мечи весьма непростые. Черт его знает. Он сам их толком не изучил.

— В следующий раз, Шаннах. Не сегодня, ладно?

Девушка с сожалением вздохнула и кивнула головой.

* * *

Самым простым вариантом было войти в ворота под мантией-невидимкой, но не тут-то было. В воротах стояли стражники, с трудом сдерживая на поводках огромных злющих псов. Они обнюхивали каждого входящего и злобно рычали, скаля огромные желтые клыки. Мимо таких незамеченным не проскочишь: даже большие группы оборванных полевых работников проходили через собак по одному. И повозки заставляли проезжать по одной.

Кстати, Гарольд убедился, что далеко не все повозки тащат люди. В некоторые из них были запряжены могучие животные, по внешнему виду напоминающие то ли волов, то ли буйволов.

Пришлось вернуться к оставленному на краю поля аргамаку и подготовить вариант проникновения в город, который был разработан на самый крайний случай.

Спустя час Гарольд на передке какой-то чудовищной бочки, источающей запахи прокисшего дерьма, выезжал из оливковой рощи на дорогу, ведущую к воротам города.

В целом все получилось неплохо, правда, с некоторыми непредвиденными обстоятельствами.

Довольно легко удалось скрутить и обездвижить какого-то чудовищного жлоба, который, как думал Поттер, привез воду для полива. Бочка его, влекомая волом, высоко подпрыгивала на рытвинах, давая понять, что она пуста. Это-то и было нужно нашему герою. Хозяина транспортного средства он приложил Петрификусом. Затем быстро отстриг от шевелюры аборигена изрядный клок волос и бросил первую щепотку в склянку с Оборотным зельем, которое вспенилось фиолетовой шапкой и спустя минуту стало готово для употребления. Дав себе слово не блевать, Поттер храбро опустошил склянку, стараясь при этом еще и не дышать. Полминуты он героически проталкивал вязкую гадость по пищеводу и победил: тело его, казалось, запузырилось и распухло по всем направлениям сразу.

М-да. К моменту возвращения надо будет вернуть себе исходный облик. Аргамака жалко.

Теперь надо было спрятать оригинал возницы в бочку. И тут Гарольда ожидал сюрприз. Бочка оказалась не из-под воды, а из-под содержимого выгребных ям, которое вывозили из города, то ли для удобрения местной глины, то ли просто для того, чтобы не задохнуться от вони. Гарольд посмотрел на возницу с жалостью и наложил на него Пузыреголовое заклинание.

— Это все, что я могу для тебя сделать, бедолага, — извинился он и запихал аборигена в широкую горловину ассенизационной емкости.

Кстати, при выполнении этого очень непростого подъема он заметил, что, наконец, начинают работать его левитационные заклятия. Вес, конечно, не исчезал полностью, но уменьшался как минимум вдвое. Это радовало. То ли он приспосабливался к новому миру, то ли новый мир потихоньку пережевывал его под себя. Но прогресс был налицо.

* * *

Собаки с налитыми кровью глазами рвались с поводков, но охрана лишь хохотала:

— Проезжай на хер!

Ласково. Тут всех так приветствуют или его одного?