Отражённый блеск

— Гермиона! — закричал он из последних сил. — Мой пояс и мешок у вас?

— Да! Где-то здесь.

— Ищи скорее!

На медном корабле поднялась суета. Что-то загремело по медному днищу, потом с дребезгом рассыпалось.

— Гарольд, тут все высыпалось. Что ты хотел?

Наблюдая, как остывает пепел феникса и, боясь обнаружить в нем первое движение, Гарольд спокойно попросил.

— Там банка есть. Пинты на две. Кинь ее мне, пожалуйста.

Что-то снова загремело. Потом.

— Ты пить хочешь?

— Гермиона, ты банку нашла?

— Нашла. Кидать? А то у нас вода во флягах есть.

— Кинь мне банку, пожалуйста, — вежливость Гарольда была неописуема.

— Лови!

Легко сказать.

Пантера вскочила и бросилась ловить. Подхватив банку в пасть, Луна в два прыжка вернулась к Поттеру.

— Спасибо, киска моя, а теперь отойди подальше.

Гарольд шагнул вперед, отвинчивая крышку герметичной емкости. Высыпав ее содержимое в кучу пепла феникса, он собрался с духом и, стараясь думать о светлом и радостном, руками перемешал ее. Куча не возражала. Ее защитная магия промолчала, не поняв и не почувствовав угрозы.

— Уф! Смотри-ка, получилось. Только неизвестно, к добру это или к беде. Жаль, что маловато осталось, в подземелье много истратил. Но это ничего. Гермиона! — слабо махнул он в сторону корабля. — Достань мою палочку некроманта!

Гарольд на нетвердых ногах отошел на несколько шагов в сторону.

— Достала!

— Прицелься в пепел.

— Прицелилась!

— Жди!

Потянулись мгновения. Вот пепел зашевелился. Появилась голова чудовищного птенца. Потом туловище. Все выше и выше. Это вообще какой-то супермонстр получается. Уже семь ярдов высотой и все растет и растет. Серый пух на нем начал стремительно краснеть. Это значит, что феникс уже почти взрослый. Ну. Еще немного.

Монстр начал расправлять тяжелые крылья с серыми прожилками. Был он весь какой-то уродливый, словно птичий Франкенштейн, слепленный из чертовой тучи птичьих тушек пополам с серыми вкраплениями чужеродных органов и тканей.

— Какой ты симпатичный, Дамблдор! Хоть сейчас в королевский зоопарк. Жаль, что у меня другие планы.

И, собрав последние силы, Гарольд крикнул:

— Гермиона! Повторяй за мной: «Оболочки зажечь!»

— Оболочки зажечь!

Ослепительное оранжевое пламя вспыхнуло пятнами по всему телу монстра. Несколько мгновений он стоял неподвижно с распахнутыми крыльями, словно силился понять, что происходит, а потом взревел, изогнулся и начал клювом рвать собственную плоть!

Поздно! Клюв тоже вспыхнул и отвалился, рассыпая искры. Тут же подломилась одна из лап и, нелепо взмахнув разваливающимися крыльями, жуткая тварь рухнула на землю, извиваясь в агонии!

Инфери — огненные монстры некроманта, насильственно структурированные в тело феникса при его возрождении, вспыхнули по команде палочки и сейчас беспощадно выжигали все чужеродные для них магические ткани. Никакая магия не могла остановить этот процесс. Созданные из пепла сожженных узников Азкабана, подвергнутые двум магическим и некротическим превращениям, эти существа были страшнее Адского Огня и всех Непростительных заклятий вместе взятых. И в тоже время не являлись ни элементами чистой магии, ни магическими артефактами.

Условия поединка были соблюдены!

В этот момент исчезло защитное поле ристалища, и медный корабль почти грохнулся на площадь. Лишь в самый последний момент Добби удалось слегка притормозить его стремительное падение.

Близнецы выпрыгнули на землю. Гермиона сверху сбросила им тюк с медикаментами и вылезла сама. Уизли подскочили к Поттеру, распаковывая целебные салфетки, Противоожоговые мази, Кровевостанавливающее, Болеутоляющее, Ранозаживляющее и прочие зелья. Гермиона уже осторожно промокала специальным тампоном рваные борозды на его спине, а Гарольд все смотрел на догорающие останки своего врага, медленно погружающиеся в расплавленную брусчатку площади, и в голове его негромко крутилась, как заезженная пластинка, лишь одна мысль:

«Прощай, самый светлый маг современности. Олух… Пузырь… Остаток… Уловка… Олух… Пузырь… Остаток… Уловка…»

Глава 127

Гарольд пришел в сознание только через трое суток.

Магическое перенапряжение и сильная кровопотеря заставили его поддаться на уговоры и принять лекарство. Остальное для Снейпа было делом техники, тем более, что вся его тщательно подобранная аптечка уцелела стараниями Добби. Зельевар дал израненному парню зелье, а когда тот уснул, грозно заявил, что Гарольд будет спать не менее семидесяти двух часов. И точка.

Сириус заикнулся, было, по поводу перестраховщиков, но получил такую ледяную отповедь, что поспешил откланяться, тем более что дел у него было по горло. Он сразу кинулся в порт, приводить в покорность очумевшие от последних событий экипажи эскадры.

Джонс, для которого плеск волн был слаще рок-музыки, увязался за ним. Он звал с собой и Гермиону, но та сурово отказалась. Она сутками сидела у скорбного ложа Тома Реддла. Его нашли в подземелье и подняли наверх, но он находился в глубокой коме и только заклинания Снейпа поддерживали угасающий огонек его жизни.

Так все думали. Кроме самого Снейпа. Он точно знал, что от смерти лекарства нет.