Отряд

Рокки дал пару длинных очередей по последним танкам и по суетящимся рядом с ними фигурам, Дитрих прибавил газу, и машина понеслась по шоссе, чтобы с юга въехать в город, на улочках которого, страшно рискуя, ребята водили за нос толпуозверевших спецназовцев. Преодолев участок засыпанной обломками и мусором дороги, мы проскочили мимо окутанного пороховым дымом нашего БТРа и поспешили на южную окраину. На перекрёстке Дитрих свернул направо. Там в ночи раздавались взрывы гранат, треск автоматов и пулемётов.

Проехав пару сотен метров, мы неожиданно нос к носу столкнулись с БТРом и с хода его атаковали. Из броневика выскочили люди в чёрном. Поздно, господа каратели! Рокки врезал бронебойными по лёгкой броне, а мы с Марком добавили из автоматов по суетящимся фигурам. В ответ прилетела туча пуль, которые разозлили нас ещё больше. Весь бой занял не больше двух минут. Объехав дымящуюся коробку, мы поспешили дальше и… с хода ворвались в самую гущу событий, когда напоролись на колонну спецназа, которая двигалась на помощь своим в Гусаровке.

Наше появление вызвало у укров ярость. Они повыскакивали из грузовиков и автобусов и бросились со всех сторон, не смотря на плотный огонь из четырёх наших стволов и десятки убитых и раненых. Я впервые буквально шкурой почуял, как к нам уже не приходит, а бежит северный лис. Ещё минута и нас просто сомнут массой. И тогда, передёрнув плечами от пахнувшего в лицо смертельного холода, я вытянул из кофра заряженный цианидом «биокорректор», заранее жалея пока ещё живых укров.

Настроенным на импульсный режим прибором я медленно провёл полукруг, перечёркивая чёрную напирающую массу. Такого эффекта даже я не ожидал. Вы не слышали, как одновременно предсмертно хрипит сотня людей? И не дай бог вам это услышать. Но позволять совести загрызть себя, было некогда. Я быстро развернулся и перечеркнул волну нападающих сзади. Атака не просто захлебнулась. Люди упали, как колосья под косой, а немногие выжившие чуть ли не на карачках бросились во все стороны. Вокруг нас, как поваленные деревья от взрыва тунгусского метеорита, лежала сотня трупов с остекленевшими глазами и пеной у рта.

На часах 2-55. Пора заканчивать безобразия. Я постучал по микрофону:

– Бор на связи. Всем сбор. Всем сбор.

Сзади стрельба прекратилась, и вскоре мелькнули фары БТРа и квадроцикла. Подкатили. Я махнул им рукой, и мы свернули на параллельную дорогу, проходящую по тёмной, окраинной улице с затаившимися коробками домов.

Обогнув ночной, замерший от страха город, мы оставили за спиной зарево пожаров, неизвестное число трупов, уничтоженные танки, артиллерию и склады боеприпасов. Из темноты очередного перекрёстка вынырнули второй квадроцикл и джип новичков. Я с облегчением вздохнул. Не задерживаясь, мы поддали газу и через пару километров выбрались на шоссе на западной окраине.

3-30. Начинался новый день войны. Уму непостижимо, но каким-то чудом нам удалось вырваться из невероятной мясорубки. Не-е-ет, за такие вредные передряги надо не молоко давать, а «Хеннеси» по паре стаканов!

Не знаю, к счастью,или несчастью, но к югу от Барвенково хороших дорог не нашлось. Мы тащились по старой раздолбанной дороге, никогда не знавшей дорожного ремонта. На колдобинах машины тряслись, как припадочные, что слегка бодрило наши усталые, провонявшие адреналином, порохом и по

том организмы, но, не смотря ни на что, с каждым километром у нас росли и крепли два простых желания: пожрать и отдохнуть. Сидящий рядом Марк начал сонно клевать носом. Потерпите, ребята, скоро станет полегче. За последние сутки мы столько всего натворили, что заслужили хотя бы шесть часов сна.

Удобный закуток для отдыха нашёлся в полуверсте справа от дороги вблизи Запаро-Марьевки. Это чистенькое и аккуратное село с торчащими из зелени садов белёными домиками, как нельзя лучше подходило для короткой передышки. Естественно, никто не собирался квартировать в самом селе. Мимо поля с подсолнухами дорога привела нас к кленовой рощице с акациевым подлеском. Вот в ней я и наметил остановиться, укрывшись от посторонних глаз.

Но, как говорится, загад не бывает богат. Не мы одни оказались такими умными. В этом тихом закутке, мы напоролись на сонных и похмельных укров. Млять! А ведь как хотелось обойтись без шума и крови, тихонько спрятаться и отдохнуть. Но что случилось, то случилось.

Ещё не отошедшие от недавнего боя бойцы без команды выскочили из машин только с ножами в руках. Произошла страшная драка, и страшная не столько из-за ожесточённого сопротивления, сколько из-за того, что глаза в глаза и острую сталь в живую плоть. Потом выяснилось, что бились мы всего пять минут и положили полтора десятка из полсотни укров. Остальных повязали.