Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Не укрепила ее и встреча с Борисом Пашем. Паш специально прилетел из Европы в Вашингтон, чтобы встретиться с Гаудсмитом, но не скрывал своего скептицизма по поводу включения в состав миссии кабинетных ученых. Паш называл их волосатиками, радикалами и выражал сомнение, что они не сломаются на передовой. Гаудсмит был полностью согласен: он тоже думал, что сломается. Как вспоминал впоследствии Паш, Гаудсмит признался, что «предпочитает удобства цивилизации и тишину мирной лаборатории, а не кланяться под пулями противника или прыгать с парашютом в тыл врага не входит в число его увлечений». Паш только посмеялся: «Я обещал, что, если нам придется прыгать, я пойду первым и подготовлю мягкое приземление».

Как бы то ни было, Гаудсмит проглотил свои возражения и в день высадки в Нормандии отправился в Лондон, где располагался небольшой вспомогательный филиал «Алсоса». Там он провел несколько месяцев, собирая досье на французских и немецких физиков – своеобразную сводку научных правонарушений – и тщательно изучая последние разведданные. Для предстоящей отправки на фронт он упаковал вещи согласно зловещему списку: каска, шерстяные кальсоны, противогаз и дополнительная страховка жизни. Больше всего ему запомнился комментарий британских агентов к показанным ими фотографиям гигантских бетонных бункеров на севере Франции: нацисты, утверждали они, не стали бы прикладывать такие усилия ради запуска обычных снарядов – это должно было быть что-то особенное, возможно ядерное. Гаудсмиту пришлось лично проверить эту теорию, когда через несколько дней после его приезда Лондон был обстрелян ракетами «Фау-1». Он провел много мучительных часов, сползая в воронки со счетчиком Гейгера и готовясь вприпрыжку бежать наверх, как только тот начнет щелкать. Добро пожаловать на войну, волосатик.

Тем временем Борис Паш собирался вторгнуться во Францию. Недавний прорыв генерала Паттона отбросил немецкую армию и освободил французское побережье в районе Л'Аркуэста (Порт Науки), где, по слухам, скрывался Фредерик Жолио. В начале августа Пентагон отправил Пашу срочную шифрованную радиограмму с приказом немедленно пробраться туда и найти ученого. «У меня все еще звенели в ушах слова, которые мне сказали [ранее] в Вашингтоне, – вспоминал Паш о своей высадке на пляже Омаха-Бич. – "Малейшее промедление – и мы можем понести колоссальные потери, а то и проиграть войну"». Паш с напарником раздобыли джип, прикрепили на капот армейский спальный мешок, чтобы защитить мотор от пуль снайперов, и тронулись в путь. Они ехали день и ночь, огибая тлеющие на обочинах танки; спали урывками – то в каком-то саду, то в поле.

Л'Аркуэст оказался крохотным: по большому счету это была единственная улица с каменной церковью и кладбищем по одну сторону и лавками и кабаком – по другую. Однако нацисты еще не совсем оттуда ушли; бои шли в лесу неподалеку от коттеджа Жолио. Паш все равно решил рискнуть и велел местному жителю с растрепанной бородой – как выяснилось, родственнику Жолио – указать им дорогу. Тот вывел их на окраину поселка к тропе, заросшей сорняками. «Voilà», – сказал он, отказавшись идти дальше. Нацисты заминировали лес, и там уже погибли семь бойцов французского Сопротивления. Проводник все же пообещал внести свой вклад в успех их дальнейшей миссии: «Я вернусь домой и выпью за то, чтобы вы остались целы и невредимы». Вот спасибо.

Паш с напарником начали самостоятельно пробираться через подлесок, проверяя каждый сантиметр на наличие растяжек и мин-ловушек. На полпути кто-то начал стрелять, и они нырнули в укрытие, затаив дыхание. Но едва стрельба пошла на спад, снова двинулись в путь, не желая задерживаться ни на минуту.

Коттедж семьи Кюри представлял собой красивый двухэтажный каменный дом с высокими окнами на фасаде. Но когда Паш с винтовкой наизготове добрался до лужайки Maison Curie, он увидел, что входная дверь приоткрыта. Толкнув ее, он заглянул внутрь – и его сердце упало: внутри было пусто. «Там не было ни мебели, ни чего-либо другого». Его напарник все равно обыскал комнаты, хоть это и было бессмысленно. Жолио исчез.

По крайней мере, стрельба снаружи стихла, поэтому Паш жестом показал: уходим. Но едва он появился в дверном проеме, как несколько пуль разнесли в щепки притолоку прямо над его головой. Они бросились на землю и поползли по-пластунски. В отличие от дома, лес отнюдь не был пуст, и в воздухе над ними обменивались любезностями автоматы и винтовки. Напарники вернулись в поселок невредимыми, но это служило слабым утешением. Несмотря на всю суматоху, произведенную «Алсосом» в Италии, результаты команды были мизерными – всего несколько второсортных ядерщиков. При этом Паш даже не получил от них сколь-либо значимой информации – ее получил Мо Берг. Во время последних поездок в Вашингтон Паш чувствовал, что над «Алсосом» сгущаются тучи; кое-кто вообще настаивал на том, что проект нужно закрыть. Он понимал, что провал с Жолио только укрепит позиции противников миссии, сколь бы несправедливо это ни было.