Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

В конце концов «Алсос» занял под новую штаб-квартиру живописное поместье в Гейдельберге. С момента своего несуразного старта в Италии группа выросла до 100 с лишним бойцов: тренер Паш теперь запросто проводил бейсбольные матчи девять на девять и даже сам сыграл несколько иннингов. Но игры играми, а «Алсосу» нужно было принять несколько серьезных решений. США, Соединенное Королевство, Советский Союз и Франция в феврале 1945 г. договорились разделить послевоенную Германию на четыре зоны, каждую из которых должна была оккупировать одна из победивших держав. К сожалению, чуть ли не главная цель «Алсоса» находилась внутри советской зоны – огромный запас урана в Штасфурте, почти в 150 км к юго-западу от Берлина. Паш ничего так не хотел, как совершить налет на этот тайник и оставить русских с носом, но в последнее время он чуял, что из Вашингтона запахло жареным; за самовольные выходки ему и без того уже грозили тремя военными трибуналами. Поэтому, прежде чем рискнуть рассердить СССР и вызвать дипломатические осложнения, он послал генералу Омару Брэдли депешу, в которой спрашивал его мнение. Что ответил Брэдли? «К черту русских!» Это означало «да», и «Молния-A» отправилась на дело в середине апреля.

Несколькими месяцами ранее в Бельгии и Тулузе Паш захватил десятки тонн урана. В Штасфурте он обнаружил более 1000 тонн. Проблема заключалась в том, что бóльшая часть урана хранилась в небольших контейнерах, которые треснули или разошлись по швам, и радиоактивная руда высыпалась наружу. Да и советские войска уже двигались прямо в этот район.

Не желая признать поражение, Паш вызвал на место два военно-транспортных подразделения. Затем он бросился на ближайший завод, выпускавший бочки и сверхпрочные упаковочные мешки для фруктов, и уговорил работников запустить станки. За считаные дни те наклепали несколько тысяч контейнеров, а затем помогли собрать в них уран. Несмотря на разрывы случайных снарядов и автоматную стрельбу, менее чем за неделю Пашу удалось загрузить 260 машин и вывезти всю руду до последнего грамма. Впоследствии генерал Гровс называл этот рейд одним из самых больших утешений за всю войну: подавляющая часть пропавшего нацистского урана была теперь обнаружена.

Военные транспортники, конечно, не понимали, что перевозят, – они знали только, что контейнеры были необъяснимо тяжелыми. Поскольку одного из офицеров «Алсоса» звали Калверт[25], некоторые предположили, что это был груз виски. Другие клялись, что забирали нацистское золото. Русские на этот счет не заблуждались. Когда несколько недель спустя в Штасфурт прибыли их технические подразделения, они обнаружили следы ограбления и пришли в ярость. Маленькая проделка Бориса Паша, по сути, стала одним из первых залпов холодной войны.

Когда урановая руда оказалась в безопасности, «Алсос» переключился на охоту за членами Уранового клуба; это была неотложная задача, поскольку русские также стремились заполучить немецких ученых. В Гейдельберге одна группа «Алсоса» уже задержала любвеобильного Вальтера Боте, которого Гаудсмит, недавно вернувшийся из отпуска, допросил в его лаборатории. Боте был первым немецким пленником, которого Гаудсмит знал лично, и они пожали друг другу руки, несмотря на то что правила армии США не допускали братания с врагом. С мальчишеской гордостью Боте продемонстрировал свой циклотрон, который наконец-то заработал нормально. Гаудсмит попытался улыбнуться, но нашел это зрелище жалким: к тому времени в Америке было множество работающих циклотронов, любой из которых был намного мощнее, чем игрушка Боте.

Выследить большинство остальных членов клуба оказалось труднее. Одна из сложностей заключалась в том, что Шварцвальд, куда они перебрались, попал во французскую зону оккупации, так что в игру снова вступила политика. Паш сначала предложил боевую операцию – до прихода французской армии высадить в нужном районе воздушный десант и захватить всех ученых. Из этого ничего не вышло, но, учитывая слабевшее сопротивление немцев и успешное продвижение французов, «Алсосу» нужно было спешить. Какое-то время американское командование всерьез обсуждало возможность ковровых бомбардировок позиций французских войск, чтобы замедлить их наступление. Начальнику штаба Эйзенхауэра в итоге пришлось положить конец этим глупостям. «Мы не можем бомбить французов, как бы мне этого ни хотелось», – сказал он со вздохом. Оставался только один вариант: «Молнии-A» нужно было мчаться на юг, чтобы опередить французские войска. Они назвали эту вылазку операцией «Биг».