Отрицательный рейтинг

– У нас в Калифорнии секс тоже нельзя. До восемнадцати. Вот прилетел бы ты ко мне год назад и стал бы преступником. И я, кстати, тоже. А теперь если у тебя нет документа, что я тебе всё разрешила, то будет считаться, что ты меня изнасиловал! – Лика хихикнула.

– Чего-о?

– А это чтобы вы, мужчины, девушек не соблазняли! – с важностью сообщила девушка. – Налей мне ещё!

– Обойдёшься! – Санёк отобрал у неё бокал. – Ты ещё маленькая!

– Сам такой! А это что такое бо-ольшое?..

Ни в оперу, ни в Лувр, ни даже в Латинский квартал они не пошли.

– В следующий раз, – великодушно разрешила Лика. – Я же вижу, как ты соскучился.

Санёк и впрямь соскучился. Лика была своя. Родная. Ласковая. С ней было просто хорошо… Как дома. Он знал её. Не глядя видел, как вытягивается напряжённо ровная загорелая ножка, растопыривая пальчики, как вздрагивает животик, когда он касается губами её ушка. Он чувствовал, как

она хочет, и знал, когда надо пойти по дорожке её желаний, а когда нет. Поначалу он время от времени давал ей возможность рулить самой и угадывать его желания, как это бывало с Алёной. Но очень быстро понял, что она его не ловит совсем. Как будто даже и не совсем с ним. Позже, когда они, отдыхая, валялись поперёк гигантской кровати, Санёк спросил безэмоционально:

– И что это за парень?

Лика вздрогнула…

Но тут же успокоилась:

– Не парень. Моя руммейт… Соседка по квартире. Она хорошенькая. Тебе бы понравилась.

– Может быть, – не стал спорить Санёк.

Он кое-что понял. Лика его не любит. В том смысле, что он для неё не «единственный и неповторимый». Нет, она им, безусловно, дорожит. Она им гордится и даже восхищается. Считает его сильным, мужественным. И всё такое прочее. Но появись рядом кто покруче…

Как ни странно, это не сделало Лику менее желанной. Даже наоборот. Она с ним потому, что считает его самым лучшим? Отлично! Самое время это доказать.

И он немедленно доказал.

В общем, не пошли они в оперу. Не до того было.

Секс, секс, секс… С перерывами на питьё, еду, сон и томные разговоры. Участие Санька в разговорах было минимальным, но Лику это не смущало. Она могла говорить часами. О профессорах, о клубах, о подружке с «таким ловким язычком, ты не представляешь», о всяких американских правилах и условностях, о скульптурах Родена, о магазинах ковров, в которых можно купить…

Санёк особо не вслушивался. Размышлял о том, что будет, когда его найдут. В том, что найдут, он не сомневался. А не подумает ли региональный наблюдатель Владимир Спутник, что он взял с собой Лику в качестве прикрытия? И удастся ли доказать, что Санёк с ней потому, что ни у кого нет права указывать им, с кем быть, а с кем не быть. Это занимало его даже больше, чем вопрос, собственно, выживания. Мысленно он прокручивал разговор с агрессивным дедушкой и так, и этак…

– Ты меня не слушаешь! – возмутилась Лика.

– Ага, – охотно согласился Санёк, спрыгивая в сорокасантиметровую щель между кроватью и тумбочкой. – Твой язычок способен на большее. Ну-ка, покажи мне, как делает твоя американская подружка. Что значит – я? Нет, это ты покажи! Или пеняй на себя!

Пенять Лика охотно согласилась. И…

В общем, ужинали они тоже в номере.

А ночью Санёк заказал десятидневный тур на Маэ.

Море, солнце, экзотика. Всё как обещал.

Утром, пока Лика спала, Санёк связался с Фёдрычем по «Вотсапу».

Никита порадовал. В розыск Санька никто не подавал, к родителям тоже не приставали.

Ликиного дедушку, Владимира Спутника, установили без проблем. В миру Владимир Владиленович Головачёв оказался человеком весьма значительным. Заслуженный чиновник серьёзного городского уровня и, через подставных лиц, весьма обеспеченный человек с большими связями и возможностями.

Такой мог бы и впрямь объявить Саньку войну. Но почему-то действовать официально не стал, судя по тому, что никаких претензий к Александру Первенцеву у официальных органов не имелось.

Инцидент у джипа собрал двести тысяч просмотров, но и только. Никаких последствий. Словно и не было размахиваний табельным оружием и решительных действий дедушки-отставника.

На этом Фёдрыч расследование прекратил.

– Не хочу светиться, – пояснил он. – Нагадить может конкретно. Вдобавок он ещё и игрок, причём второй.

– Я сам второй, – напомнил Санёк.

Но мысленно согласился с Никитой. Если дедушка замял дело, трогать его незачем.

– Тем более у нас ещё один проблемный Вован имеется, – напомнил Никита. – Я Юру озадачил. Пусть пошарит по своим банкирско-бандитским омутам. А ты звони, если что. На Сейшелах у меня тоже связи имеются. – Фёдрыч хохотнул. – Я там уже решал вопросы. Земели наши побузили малёхо. Так что теперь у меня там о-очень весомые связи!

Тут Фёдрыча отвлекли, он бросил в трубку:

– Ладно, будь.

И отключился.

Глава 22

Мирные Сейшельские острова

Их домик стоял в рощице, метрах в тридцати от пляжа. Небольшой, уютный. С цветами, пальмами, кокосами, летучими лисицами и прочей тропической экзотикой.