Отрок. Внук сотника.

Картина, в общем-то, достаточно наглядная: древляне упрятали свою боярыню на землях дреговичей, приставили к ней некоторое количество народу, для обслуги и защиты, а сами затихли. Платят подати, вроде бы не сопротивляются, князья и спокойны. А Нинея постепенно и дреговичей под себя загибает, и тоже — по-тихому. Возможно, то же самое происходит и у соседей: у кривичей — вокруг Смоленска, у вятичей — вокруг Москвы… Тьфу ты, Москвы-то еще нет. Ну, вокруг Суздаля. Пока Рюриковичи делятся, язычники объединяются. Блин, рано или поздно, все это «по-тихому» может закончиться очень громко".

— Здравствуй Мишаня, а я уж и заждалась, думала — забыл старуху.

— Здравствуй Нинея Всеславна! И вовсе я тебя не забыл, просто не выбраться никак было.

"Как же я раньше внимания не обратил: дом-то у Нинеи стоит на подклети, старуха, фактически, проживает в бельэтаже. По сравнению с другими домами, это — настоящий боярский терем, и, кажется, единственный, где топят по-белому. Есть, правда, еще одно большое подворье, там дом, даже, двухэтажный. Может, если Нинея — боярыня, в том доме и вообще какой-то потомок древлянских князей жил?".

Матрешка, как Мишка и ожидал, вызвала настоящий фурор. Мишка вынимал куколок одну из другой и раздавал ребятам:

— Это тебе, Красава, ты — самая старшая, тебе — самую большую. Это тебе, Глеб, это тебе, Неждан, это тебе, Снежана, это тебе, Мал. А это, Микула, тебе, не смотри, что самая маленькая — она вставать умеет.

Впервые на мишкиной памяти, дети устроили в доме шум: восторженный галдеж, визг, попытки снова вложить матрешек одна в другую… А Нинея снова удивила:

— Сам придумал?

— Нет, в книге вычитал.

— А смысл понял?

— Понял! Вот: одна матрешка, по сравнению с другой, кажется большой, но и сама в еще большую помещается, а для той можно еще большую матрешку сделать, в которую и она поместится. В обе стороны: всегда можно найти что-то больше большего и меньше меньшего, и так — до бесконечности.

— Это ты не сам понял, это — книжная премудрость, философией называется.

— Ну да, а что еще-то?

— Вот смотри. — Нинея поставила на стол сложенных вместе матрешек. — Встретил ты на дороге незнакомого человека, что о нем можно с первого взгляда сказать? Мужчина или женщина, молодой или старый, конный или пеший. Потом ты начинаешь к нему присматриваться. — Нинея разъяла первую матрешку вытащила из нее вторую. — Глядишь на одежду, на повадки, на то, что у него с собой есть. Узнаешь: бедный он или богатый, давно ли в пути, чем занимается. Потом — Нинея извлекла третью матрешку. — Он заговорил. Ты узнаешь: какого он племени, как его зовут, что-то о характере по речи узнать можно. Потом вы поехали вместе, остановились на ночлег. — На свет появилась четвертая матрешка. — Ты узнаешь: аккуратен ли он, осторожен ли, хороший ли попутчик, опытный ли путешественник, какие у него привычки и еще всякое. Потом вы подружились или поселились по соседству. — Пятая матрешка — Ты узнаешь: какая у него семья, какие друзья и недруги, как хозяйство ведет, что любит, что не любит и прочее. Но только прожив рядом много лет, — шестая матрешка — ты узнаешь его подлинную сущность, и только она по-настоящему неизменна! — Нинея повалила "Ваньку Встаньку", тот упрямо поднялся. — Одежду можно сменить, можно разбогатеть или обеднеть, лишиться семьи и завести новую, но сущность твоя, характер, то, что управляет всеми твоими поступками, остается неизменной.

Ты можешь сказать, что человек от обстоятельств меняется: разбогатев, делается надменным, в бедствиях озлобляется, в благополучии становится беспечным… Все так, но это разные стороны одного характера. А самая суть — неизменна: умный не поглупеет, трус не станет храбрецом, честный не обманет, преданный не предаст, какие бы превратности в жизни не случились. Ты вот, пожил у меня немного, сегодня второй раз приехал, и уже что-то про меня понял. Не спеши, это — пока только первая матрешка.

— А говорят: первое впечатление самое сильное и самое верное.