Отсекая лишнее

Как-то раз, будучи здесь, в Индонезии, он просто прогуливался по прибрежному поселку. На пути встретилась лавка. Илья мельком взглянул на стеклянную витрину. За ней были всякие интересные вещицы, должно быть товары антикварного магазина. На тротуаре возле входа стояло много коробок и ящиков. Рядом с ними, уперев сухие, смуглые руки в бока, стоял старый чернокожий дед с почти уже полностью седыми длинными дредами. Когда Илья проходил мимо него, тот внезапно, с неожиданной для мужчины его лет скоростью и ловкостью, обернулся и схватил Илью за руку. Илья, конечно, удивился и опешил, но руки вырывать не стал. Все-таки его поколение воспитали почтительно относиться к старшим, даже несмотря на их, порой, странные выходки.

— Я могу вам как-то помочь? — спросил тогда Илья.

Дед пристально посмотрел на него пустыми белесыми глазами. Где-то за их молочной поволокой можно было различить тусклые зрачки. Старый негр склонил голову и прищурившись продолжал изучать Илью. Потом улыбнулся коричневыми отвратительными зубами, словно убедившись в чем-то, и сказал:

— Молодой человек! Боги послали мне вас! Видите все эти коробки? В одиночку мне ни за что не перетаскать их внутрь! Помогите!

Бельштейн был в хорошем настроении и делать было особо нечего, поэтому он без колебаний согласился.

Спустя какие-то 5, может 10 минут, все коробки находились внутри.

— Спасибо вам, молодой человек, — горячо поблагодарил его дед, — примите пожалуйста в знак моей признательности.

Он снова схватил Илью за руку и сунул ему в ладонь те самые 3 косячка. А после этого поглядел хакеру в глаза, лукаво прищурился и осклабился своими коричневыми зубами.

— Максимальный эффект достигается вечером, — сказал он на прощание, — лучше всего прямо перед сном. Спать будете без задних ног!

— Спасибо большое, — поблагодарил его, сильно удивленным таким подарком, Илья, — мне было совсем не сложно.

— О что вы, что вы! Вы очень, ОЧЕНЬ помогли старику!

— Ну… Я рад! Всего хорошего, спасибо, — сказал хакер уходя и убирая подарок поглубже в карман.

— Всего хорошего. Без задних ног! — крикнул ему вслед старик, — … и мыслей.

— Что, простите?

— Ничего-ничего! Просто старый дед бурчит себе что-то под нос!

Илья пожал плечами и пошел дальше.

«Ну, а теперь проверим, что же сильнее: растафарианское зелье старой школы или таинственная записка!» — возвращаясь в настоящий момент, спросил себя фрилансер.

Он поджог белый свернутый фитилек и сладко затянулся маслянистым дымом. После еще пары затяжек откинулся на кровать с косяком между пальцев. Дурман заводил свой привычный медленный танец в голове. Лишние мысли и тревоги растворялись в нем, как сумерки растворяются в рассветных лучах. Скоро Илья совсем забыл и о записке, и о своих недавних фрустрациях по поводу присносущности рутины. Медленно затягиваясь и выпуская дым, он наблюдал как вновь меняется мир вокруг него. Или он в этом мире? Разобраться и сказать об этом с уверенностью в моменты нарождающегося трипа всегда было крайне сложно, если возможно вообще. Всегда было интересно: какой из этих миров настоящий? Тот, что сейчас: с размазанными гранями предметов, волнами перетекающих один в другой или тот, что мы видим обычно? Точнее чаще всего. Тот, где есть верх и низ, объекты и субъекты, да и нет, реально и нереально?

Всматриваясь полузакрытыми глазами между повисших в воздухе переплетенных невесомых паутинок дыма, Илья думал, что это один из немногих вопросов, где у человека действительно есть выбор. Мир одновременно и такой, и такой. Для тебя же он поворачивается той стороной, в которую ты веришь. Можно позволять жизни постоянно отвлекать себя, разменивать и растягивать свой фокус на бесконечное количество отвлекающих факторов, крючками разрывающих и терзающих душу. А можно, как сейчас, успокоиться и забыть о них, увидеть наконец истинную волновую природу вещей, где одно продолжение другого и плавно из него вытекает. Истинную причинно-следственную связь бесконечного и всеобъемлющего логоса.

Яркие красочные картины поплыли перед Ильей. Непонятно чем навеянные абстракции. Он не понимал открыты его глаза или закрыты. Разноцветный калейдоскоп унес сознание далеко. Путешествуя там, по сокрытым в других измерениях пейзажам, он не заметил, как уснул.

Глава 2

Сон

Берег моря. Нет, скорее океана. Линия песчаного желто-серого пляжа, полоска метров 20 шириной. За ней туман. А в нем, дальше, то ли скалы, опоясанные ближе к вершине, тусклой темно-зеленой порослью, то ли просто холмы — не разберешь. Впереди от края до края неспокойный кипучий океан. Пенные волны накатывают на берег, точно хотят пожрать песчаную полоску, наступая и откатываясь, и вновь наступая, с каждым новым пульсом все сильнее поглощая сушу. Сверху надавило серое, почти черное, клокочущее тучами небо. От воды к берегу дует равномерный сильный ветер. Волосы Ильи развиваются на нем, хлещут прядями по лицу.