Оцеола, вождь семинолов(изд.1991)

Как относилась к нему Виргиния, я не знаю. Сестра стала взрослой девушкой, настоящей светской красавицей, и в совершенстве научилась владеть собой и скрывать свои чувства– один из отличительных признаков хороших манер в наши дни.Иногда она бывала очень веселой,хотя ее оживление казалось мне несколько искусственным и внезапно исчезало.Временами она становилась задумчивой, даже холодной и надменной. Я опасался, что, став такой обаятельной внешне, она утратила то, что казалось мне самым ценным в человеке,– доброе и отзывчивое сердце. Впрочем, может быть, я был неправ.

Мне хотелось расспросить ее о многом,но наша детская доверчивость пропала, а деликатность не позволяла мне грубо вторгаться в ее сердечные дела. О прошлом – то есть об этих вольных прогулках по лесам, о катанье на озере, о встречах на островке под тенью пальм – мы никогда не говорили.

Я часто спрашивал себя:вспоминает ли сестра о прошлом и чувствует ли она то же, что и я? В этом я никогда не был вполне убежден. И хотя мне была свойственна наряду с недоверчивостью некоторая проницательность, я все-таки оказался невнимательным стражем и беспечным опекуном.

Конечно,мои предположения были справедливыми, иначе почему бы ей молчать о том, чем мы оба так наслаждались?Может быть, ей сковало уста запоздавшее чувство вины перед родителями?Или,кружась в вихре светских удовольствий, она с презрением вспоминала скромных друзей своих детских лет?

Я часто думал: жила ли в ее сердце любовь? И если да, то продолжала ли она жить до сих пор? Вот чего я никогда не мог окончательно понять. Время для взаимных признаний безвозвратно ушло.

«Маловероятно,– рассуждал я,– чтобы чувство нежности к юному индейцу, если оно и было вообще, сохранилось.Оно уже забылось,изгладилось из ее сердца и, может быть, из памяти.Маловероятно,чтобы оно сохранилось в ней теперь, когда ее окружают новые друзья– эти напыщенные и надушенные кавалеры, которые ежечасно ей льстят. Она должна забыть скорее, чем я. А разве я не забыл?»

Нас было четверо,и странно, что я знал только о своей любви.Я не замечал, смотрел ли молодой индеец восторженным взглядом на мою сестру и отвечала ли она ему тем же.Я только предполагал,подозревал это, догадывался. И, что еще удивительнее, я никогда не знал, какое чувство таилось в том сердце, которое интересовало меня больше всех.Правда,в мечтах я представлял себе,что я любим.Доверяясь мимолетным взглядам и жестам, незначительным поступкам, а не словам, я таил в груди сладостную надежду… Но в то же время меня часто одолевали сомнения.В конце концов, Маюми,может быть, вовсе и не любила меня!

Эти горькие мысли заставляли меня немало страдать. Но, как ни странно, именно они чаще всего будили во мне воспоминания о Маюми, и моя любовь вновь вспыхивала с прежней силой.

Уязвленное самолюбие!Оно так же могущественно,как сама любовь. И ранит так же сильно, как муки любви.Сияние свечей в канделябрах становилось тусклым, хорошенькие лица, мелькавшие передо мною в вихре бала, бледнели… Мои мысли снова уносились в Страну Цветов, к озеру, на остров, к Маюми!

* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Прошло пять лет,и срок моего обучения в училище Уэст-Пойнт закончился. Я с честью выдержал последние трудные экзамены и получил высокие отметки и диплом с отличием.Это позволило мне выбрать род оружия для дальнейшей службы.Я всегда отдавал предпочтение винтовке,хотя имел возможность выбирать между пехотой, артиллерией,кавалерией и инженерными войсками.Итак, я выбрал пехоту и был зачислен в стрелковый полк.В газетах было опубликовано, что мне присвоено звание лейтенанта.Вскоре я получил отпуск, чтобы навестить родных.

Сестра тоже окончила курс в женской школе с отличием. Мы поехали домой вместе.

Отец уже не встретил нас, только овдовевшая мать со слезами приветствовала наш приезд.

Глава XVIII

СЕМИНОЛЫ

Когда я вернулся во Флориду,над моей родиной нависли грозовые тучи. Моим первым военным испытанием оказалась защита родного крова. Я уже отчасти был подготовлен к этому.В стенах военного училища война – самая интересная тема, и мы во всех подробностях обсуждали возможности и перспективы будущей войны.

В течение десяти лет Соединенные Штаты жили в мире со всеми остальными странами. Железная рука «старика Хикори»^1 внушала ужас индейцам на границах. Уже более десяти лет, как они перестали мстить, и все было тихо и спокойно. Но в конце концов мирное status quo^2 пришло к концу.

[^1«Старик Хикори»– Эндрью Джексон (1767–1845), президент США в 1829–1837 годах.Проводил некоторые прогрессивные мероприятия в интересах мелких фермеров, ремесленников и рабочих.В то же время был ожесточенным врагом индейцев. «Xикори»– сорт американского орешника, отличающийся особой прочностью.]

[^2Существующее положение (лат.)]

Индейцы еще раз поднялись для защиты своих прав,и притом там,где этого не ожидали, – не на далекой границе Запада, а в самом центре Страны Цветов. Да, Флориде отныне суждено было стать театром военных действий,сценой, на которой разыгралась новая военная драма.