Отшельник

На том и остановились, поэтому Самарин не стал больше никуда заезжать и через пару часов вернулся домой. Правда, сделал остановку у магазина и купил пива к сегодняшней бане. После парной даже отец Евлогий позволял себе пару бутылок с постным копчёным лещом.

По приезду Самарин обрадовал Полину Дмитриевну грядущим нашествием строителей, взял загодя приготовленный свёрток с чистым бельём и со спокойной душой отправился в баню. Парился он по привычке в одиночестве, памятуя о былых проблемах с сердцем. Оно ведь как бывает – если народу в бане больше одного, то всё скатывается к банальной пьянке, когда забывают зачем пришли, или к соревнованию на звание самого жаропрочного парильщика, что тоже ни к чему хорошему не приводит.

И совсем другое дело в тишине и спокойствии плеснуть на раскалённые камни дубового настоя, лечь на полок, и блаженно зажмурив глаза ждать прихода духмяной и горячей волны. Полежать, добавить на каменку ещё полста граммов, опять полежать… И лишь тогда не вставая можно начинать потихоньку работать веником. Он непременно должен быть дубовый, иные Андрей Михайлович не признавал, считая баловством и городским извращением для эстетствующих подонков.

Кто-то возразит, что традиции требуют берёзового веника? Как бы не так! Берёзу используют от бедности и повсеместной её распространённости, а так же по причине простоты её заготовления. Нет, товарищи, берёзовыми вениками хорошо только козу зимой кормить, но никак не париться. Ещё Самарину встречались любители липовых, заготавливаемых во время цветения. Тут спорить не нужно – употреблённые правильно, они хороши как профилактика простуды зимой. Запаришь такой веник, потом выбрасываешь его, а настой на камни… Несомненная польза!

Но, как ни крути, лучше дубового ещё ничего не придумали. Он даже в руках неумелого парильщика не превращается в орудие пытки, в отличии от прочих.

Сделав третий заход, Андрей Михайлович завернулся в простыню и сел в кресло-качалку в предбаннике. Электрический самовар на столе негромко шумел, и загодя заваренный крупнолистовой чай в фарфоровом чайнике докладывал о готовности тонким фруктовым ароматом. Если по уму, то сейчас бы иван-чай нужно пить, собранный до цветения и обработанный по всем правилам. Да где его взять? Разве что в магазине по цене чугунного моста, и то без гарантии, что не купишь прошлогоднее прелое сено.

Кстати, а что за шум во дворе? Какой идиот орёт благим матом в прямом смысле этого слова? Охренели совсем?

Андрей Михайлович нехотя встал, с сожалением посмотрел на заварочный чайник, и выглянул во двор. И сразу же вернулся за топором – четыре мордоворота в спортивных костюмах и с бейсбольными битами в руках гоняли между малиновых кустов путающегося в подряснике отца Евлогия.

– Стоять, бараны!

Один из быков обернулся и расплылся в довольной улыбке:

– О, дедушка появился! Как раз ты нам и нужен. Гони бабосы, дедуля!

– Всё тебе сейчас будет, – пообещал Самарин, делая шаг навстречу и поудобнее перехватывая топор. – Мы из таких быков тушёнку делаем.

– Чо?

По угрожающей физиономии оппонента Андрей Михайлович вдруг понял, что все приличные люди должны ходить в баню с пистолетом. Кто скажет, что не самая нужная вещь?

– Ложись, боярин!

Рефлексы заставили распластаться на траве, пачкая белоснежную простыню, и со стороны дома коротко татакнул автомат Калашникова. Громила с недоумением посмотрел на дырки в спортивном костюме, и упал лицом в клумбу.

– Мои пионы! – послышался негодующий крик Полины Дмитриевны, и вслед за ним бабахнула дуплетом двустволка. Затем ещё одна короткая автоматная очередь. И тишина…

Самарин рискнул поднять голову:

– И что, мать вашу, здесь происходит?

Выскочивший из дома Дионисий сначала сделал контроль одиночными, и только потом ответил:

– Людоловы напали, боярин. Я их сразу узнал.

– Как?

– С дубинками же, а не с саблями. Живыми хотели нас взять. На кол бы татей посадить, но… Извини, в следующий раз.

– Какие колья? – возмутилась появившаяся с двустволкой в руке Полина Дмитриевна. – У меня клумбы! И дети смотрят!

Насколько Самарин понял, сам факт убийства залётных бандитов её не волнует. Интересно, где бойкая бабушка работала до пенсии?

Про свой вопрос он вспомнил чуть позже, когда вдвоём за ноги тащили быков к Клязьме:

– Слушай, Дмитриевна, ты случаем в «кровавой гебне» не служила?

– Тащи молча, хрен любопытный.

– И всё же? У тебя какое звание?

– Во-первых, – Полина Дмитриевна отпустила ногу покойника и возмущённо упёрла руки в бока, – слухи о кровавости сильно преувеличены.

– А во-вторых?

– Я подполковник.

– Подполковник КГБ – это мощно!

– Дурак ты, Андрюша. Не КГБ, а медицинской службы. Патологоанатом в госпитале имени Бурденко. Но учти, ещё один глупый вопрос, и будешь таскать трупы в одиночестве.

– Мне ещё их машину топить.

– Дебилы…

Самарин и сам уже сообразил, что нужно было затолкать бандюганов в их древний БМВ и спокойно выехать через ворота в средневековье, где и притопить в Клязьме без лишних усилий. Не догадался сразу, как и не догадался надеть хотя бы трусы, а то простыня постоянно сползает и путается в ногах.