Отстойник

В отличии от того ада, что разверзся внизу. Земля гнила и закипала. Температура воздуха росла медленно, но неуклонно уже не первое столетие. Также постепенно, но неизбежно поверхность планеты затапливалась. Над Мальдивскими островами уже колыхался многометровый слой воды, здания и сооружения на дне, не разрушенные тропическими штормами и ураганами в бытность свою на суше, обрастали выцветшими кораллами. Великие озера давно превратились в одно большое и по Миссисипской низменности, ставшей заливом, соединились с Атлантикой. Австралия развалилась на два разделенных океаном острова: Западную и Восточную Австралию, что определенно пошло на пользу местному климату, переставшему страдать от многолетних засух и грандиозных пожаров. На месте Амазонской низменности плескался океан, хотя тут и там еще торчали верхушки погибших деревьев. В тихую безветренную погоду под водой хорошо был виден тонувший в темной глубине лес. Он кишел жизнью. Она бурлила, сновала, шныряла, ползала и плавала, пряталась и охотилась. Поэтому Дома частенько паслись здесь, порой по нескольку штук рядом, словно стадо неповоротливых коров, в поисках натурального белка. Для этих целей годилась любая живность: от мельчайшего криля, до морских змей и акул.

Западно-Сибирская равнина, по которой перемещался Дом Маала, превратилась в одно бесконечное болото, окаймленное с одной стороны макушками Уральских гор, а с другой –возвышенностью Среднесибирского плоскогорья. Ядовитые, удушающие испарения висели в воздухе мутной пеленой. Под плотным слоем облаков загрязненная вулканическим пеплом атмосфера продолжала нагреваться, словно суп в кастрюле с плотно закрытой крышкой.

На месте многих затопленных прибрежных мегаполисов щетинились из воды островки небоскребов. На них, как на скалах, гнездились морские птицы.

Меньше всех пострадала Африка. Она потеряла лишь устья рек и незначительные в масштабе континента участки побережья. Хотел бы Маал жить там. Климатические условия в Африке сейчас были наиболее благоприятными для существования человека и ресурсы в избытке. Но в один из Африканских домов попасть было трудно. Очень трудно. Да почти невозможно, чего уж тут скрывать. Нужно было иметь какие-то выдающиеся способности или заслуги. А иначе – живи, где родился. А кто он? Рядовой техник-смотритель со странными фантазиями и подмоченной репутацией.

Проклятое любопытство не дало ему тогда и минуты на размышления. Стекая по транспортному желобу в капле, он сгорал от нетерпения. А потому пренебрег всеми правилами техники безопасности, предписывающими просто изолировать проблемный участок, запустить процесс регенерации щупальца и уж точно не соваться туда самому.

Но ему так хотелось увидеть все своими глазами! Кое-что он и правда увидел прежде, чем слизистую оболочку глаз разъели ядовитые испарения и Маал ослеп. А заодно и оглох, ведь отрава попала и в уши. А также сжег легкие, вдыхая этот яд, и почти лишился носа.

Аномалия поглотила часть стенки щупальца высотой в два человеческих роста и примерно такой же ширины. Вместо гладко-упругой, пульсирующей поверхности зияла нестерпимо сияющая дыра, в которой бушевал ураган. Он поглощал все, до чего мог дотянуться: энергетические кристаллы, питающие щупальца, части обшивки, сферы с концентрированным белком. Но, внезапно схлопнувшись, и кое-что оставил. Разорванное на части тело человека, измятое, переломанное и перекрученное было странным. У людей не бывает таких тел: со светлой кожей, длинными мускулистыми ногами и маленькими, узкими глазками.

«Оно древнее,» – внезапно осенило Маала. Непонятно как оказавшийся здесь человек был живым ископаемым. Ну, пока его не разорвало на части ураганом, конечно. Маал с удовольствием рассмотрел бы его повнимательнее, если бы не корчился от боли до тех пор, пока поврежденный участок щупальца не изолировали, а самого юношу не погрузили в целебный сон. В котором он и пребывал около трех недель, погруженный в емкость с целебным питательным раствором, пока его новые легкие и глаза не были выращены и пересажены. Уши и нос регенерировали прямо на нем, так как повреждения не были катастрофическими. Поначалу те были розовато-коричневыми, нежными на ощупь, с мягкими, гнущимися во все стороны хрящиками, будто у новорожденного ребенка. По большому счету, так оно и было. Со временем хрящи становились плотными, а кожа грубела, как ей и должно.

Гораздо дольше Маалу пришлось объяснять свой странный с общепринятой точки зрения поступок. И только сегодня, после личной беседы со Стратегом, пожелавшим видеть Маала лично, его, наконец, допустили к дежурству. Триумвират общепризнанно был самой эффективной формой управления Домом. Инженер – отвечающий сугубо за техническое функционирование Дома, Стратег – ведающий всеми аспектами жизни и планирующий развитие Дома на десятилетия вперед и Духовный Наставник, помогающий каждому человеку и обществу в целом пребывать в состоянии душевного равновесия, покоя и гармонии.