Отступник

Механизм Армады, где каждый знал, что ему делать, продолжил работать. С помощью сигналов команду атаковать передали кружащему в воздухе флоту, и дирижабли начали щедро поливать проклятые башни огнем. Локальная артиллерия повернулась к черному силуэту, факелы и взрывы заполонили равнину, превращая ночь в день, летели освященные снаряды. Утром атаки на Черный город продолжились, но ни одному выстрелу не удалось даже поцарапать зловещие строения. Вибрация рядом с ними становилась невыносимой, делая все хрупким, люди заболевали. Подкрепление, прилетевшее из Радира, также потерпело неудачу, и Армаде снова пришлось отступить, чтобы сохранить боеприпасы.

При свете солнца стало ясно, что город еще немного вырос, подбираясь к Сеане с одной стороны и уходя под воду с другой. Его рост устрашал, потому что никаких обычных причин такому придумать было нельзя. Посол провел ночь на «Господе воинств» и видел достаточно, чтобы убедиться, что их атаки не приносят результата.

– Стоит признать очевидное и перестать тратить боеприпасы. Мы не можем уничтожить город, – угрюмо произнес пастырь Симон. – Во имя Господа, что же здесь творится?..

– Нужно ударить по Годар. – Терновник скривился, пытаясь оставаться в сознании. – Мы должны спуститься и ворваться в пещеры.

– Еретики просто спрячутся в горах. Мы потеряем много людей. Не стоит ли дать бойцам выспаться? – Усталость усиливала подозрительность пастыря Симона.

– Если остановимся, у еретиков появится возможность не только совратить инквизиторов или заставить землю трястись, но и сотворить что-нибудь почище, – проговорил король. – Братьям и сестрам веры трудно, но прошу вас, не ослабляйте натиск, отец. Нам нужна голова ведьмы.

Терновник склонился и пошел прочь, не дерзая вступать в дальнейшие переговоры. Он держался из последних сил, изображая уверенность, которой не испытывал. Боль терзала, пальцы тряслись. Акира видел, что пастырь Симон не склонен принимать рвение короля за чистую монету, но пока оно ему выгодно. Все просчеты можно свалить на горячность молодого мужчины, а исследовать возможности Черного города все равно было необходимо. Но в этой игре трудно понять, кто победит, – пока пастырь Симон недооценивал противника, как и остальные до него.

– Вы же разбираетесь в шуай, посол. – Пастырь промокнул лоб платком. – Откуда все это прет? Вы тоже верите в город мертвецов?

– Я верю в Бога-отца и его царство. Города мертвых в эту картину не вписываются. – Акира чуть склонил голову. – Но у шуай действительно есть такая легенда. Если начать войну, количество мертвецов растет – и город переполняется. В нем не хватает места, владения мертвых расползаются по округе. Они выходят искать своих убийц.

– Прости, Господи, – перекрестился пастырь. – И что же, все святотатцы, которых мы поубивали, выйдут оттуда? И эта… и ведьма, которую сожгли месяц назад в столице? Вот визгу-то было! Нет, это не может быть правдой.

– Конечно нет, – задумчиво произнес Акира. – Но по легенде все они придут за нами.

– Эти язычники не знают удержу – чего только не наплетут, чтобы сбить человека с пути. Но как все это, – пастырь показал на башни внизу, – объяснять нашим людям…

Посол был уверен, что пастырь сумеет что-нибудь придумать, как это делали его предшественники. Но для себя он наконец-то связал концы с концами и ощутил, как по позвоночнику пробежал холод.

Еретичка не могла надеяться победить Армаду, для этого у нее нет ресурсов. Сколь бы храбры ни были ее люди, их количество конечно, а запасы пороха малы. Колдуны-шуай, идущие против правил своего рода, могут нанести войскам церкви серьезный урон, но не спасут повстанцев от поражения. Вместо этого Лурд уничтожит себя сам, потому что ни один из истинных братьев и сестер веры не пожалеет об убийстве, совершенном во имя Бога-отца. Мертвецы направятся в столицу, и та станет землей смерти.

Глава 13

Новый вассал

Кхола должны были думать о гибели, а думали о любви. Никто не готовился отправиться к Богу-отцу, перебирая грехи. Вместо этого они ловили каждый миг жизни, делали его сладким. Прежде я закрывал на все глаза и считал это распущенностью, но после видения с идущими мертвецами тяга человека к человеку стала казаться естественной. К счастью, больше я погибших не видел.

Вместо лагеря расстилалось выжженное поле. Оно было велико и тянулось до самого обрыва, словно плоская, покрытая травой спина гиганта. Путь взгляду преграждали выросшие шпили Черного города. Там, где раньше лежала только степь и стояли шатры, равнину то тут, то там прорвали клыки древней цитадели шуай. В лучах восхода зрелище растущего, словно гигантский спрут, города поражало. Огонь, который обрушила ночью Армада, ничуть ему не повредил. Поле битвы проткнули темные и длинные пальцы камней – верхушки будущих башен, всходы войны, побеги, которые пустила во все стороны мертвая крепость.