Отступник

– В этом дело? – Король ткнул пальцем в посла. – Тебе мало бродяг и язычников, которые собрались на зов дьявола в твоем лагере? Но ведь тебя даже там не окажется, чтобы им насладиться. Тебя казнят!

Усмешка исчезла с лица Кари. Она смотрела сквозь короля – на посла, ничем не выдавшего волнения. Только его рука легла на рукоять меча и там осталась. Кари так погрузилась в себя, что не слышала насмешки и крики, раздавшиеся со всех сторон, и никак на них не отвечала. Все вокруг нее перемещалось и галдело, а Кари не шевелилась и смотрела на рукоять меча Акиры.

– Я не говорила, что отдаю тебе свою армию. Я сказала, что ты сможешь забрать меня.

Кривая, недобрая улыбка разрезала ее лицо.

– Решай быстрее, король, – потребовала Кари. – Через полчаса от твоего корабля останутся одни щепки, и я не хочу, чтобы посол погиб вместе с тобой. Итак?

– Зачем тебе Акира? Это какая-то ловушка. – Пастырь Симон недоумевал. – Он с тобой заодно?

– Разве нужна причина, чтобы спасти кого-то? – Предводительница еретиков встала. – В прошлый раз он выбрал тебя, король-работорговец, и твою церковь, хотя ему грозила смерть. Подобная верность встречается редко, и я не хочу, чтобы она исчезла вместе с такими, как ты.

– Король, я вижу, как горит этот корабль! – закричала святая Филиппа, выбегая из-за шеренги братьев веры. – Это скоро случится, мы должны…

– И ты готова умереть, чтобы он ушел с корабля? – тихо спросил король.

– Почему нет? Люди умирают и из-за более глупых вещей, – пожала плечами Кари, дразня Терновника. – Некоторые задыхаются, подавившись блевотиной. Акира – словно сокол, запертый в клетке. Вы завязали ему глаза и заставили охотиться тогда, когда вам хочется. Но не это предназначение сокола.

– И каково же его предназначение? – Усмешка Акиры была горькой. – По указке или нет, он все равно убивает.

Король не дал Кари ответить:

– Служить господину. Я не отдам слугу церкви, раба Господа, чтобы твои люди сделали из него еретика и преступника. Спасти человеческую душу – вот что важно, и пусть тут хоть все взорвется, но ты ничего не получишь, кроме заслуженной казни.

Он справился с волнением и ожесточился. Безучастность еретички и равнодушие к оскорблениям взвинчивали Терновника, а ее благородство обескураживало. Он не понимал, как она может пренебрегать волей церкви, как может нагло сидеть перед пастырями, не слушая никого и не боясь делать то, что вздумается. Все происходящее не вписывалось ни в какие рамки, было настолько возмутительным и неприличным, что поразителен сам факт того, что события продолжались, а слова говорились. Даже ее спутники стояли, ошеломленные таким безумным предложением, а стриженая дрянь как будто не испытывала ни стыда, ни вины, ни страха.

Когда-то та же дерзость и свобода пугали Терновника в Дале Рионе, и рождающаяся в глубине зависть, пройдя сквозь тиски вины и возмущения, превращалась в груди молодого правителя в страстное желание стереть Кари Годар с лица земли. Легко было согласиться и немедленно швырнуть самозванку в трюм, чтобы поджечь ее на площади столицы, но разве такого решения от него ждут люди? Играя на публику, Кари не давала ему возможности тут же снести ей голову. Терновник остро нуждался в одобрении своих людей.

– Один верующий стоит тысячи грешников, Годар. Акира служит Богу-отцу, и я никогда не обменяю его ни на тебя, ни на твоих бродяг.

– Похоже, я чем-то обидела тебя, король. Неужели для тебя жизнь никчемного полукровки важнее жизней истинных верующих, что стоят сейчас на этом корабле? Ты можешь всех спасти, но не хочешь этого делать. Почему же так, король? Разве этого хочет твой Господь?

– Я не иду на сделки с сатаной. Даже говорить с тобой было ошибкой.

В глазах Кари появилось сожаление. Я не мог в это поверить. Все, что она произнесла, походило на урок, который она хотела преподать королю. Что предводительница еретиков видела в этом изломанном человеке?

– Ты и сам можешь уйти отсюда, король-Терновник. – Уверенность в голосе заставила братьев веры пооткрыть рты. – Каждый из вас может быть свободным. Ты способен победить демонов, делать то, что тебе изначально было предназначено, – заглядывать в души и исцелять людей. Тебе, как и послу, тоже найдется место в лагере кхола.

Тщедушный пастырь ахнул, прижав руки к вискам.

– Нет, вы это слышали?! – затараторил он в ухо пастырю Симону.

Король побледнел, глаза широко раскрылись от изумления. «Сейет слишком благородна, но ее враги не таковы», – всплыли в голове слова Идори, и я впервые испугался за Кари. Происходящее здесь не напоминало воплощение ее расчетливых планов. Я хотел заслонить ее, спрятать, но не мог.

– Я никогда не предам веру в Бога-отца, – отчеканил Тристан Четвертый. – Ты можешь попытаться взорвать наши корабли, но ни меня, ни посла ты не получишь.

Кари сжала губы и порывисто встала, а потом улыбнулась – лукаво, чуть наклонив голову и смягчив взгляд. Вот теперь она выглядела как раз так, как ее живописали в тавернах Лурда, – чарующей ведьмой, актрисой дьявола.